— Что?
Пришлось поднимать взгляд — поверх голов, в красующуюся над стойкой копию вывески. Там значок торгового гостя нарисован, но не один. Рядом множество других.
— Такой знак! «Друг Республики». Их везде пустят, конечно, но мой трактир — рекомендован. Так что вас, любезные гости, никто не обидел. Мой трактир из лучших. А я сам хранительнице… Ну, не родня, но из того же клана! Привилегия у нас — королями быть не можем. Не наше это — приказывать. Зато помочь людям сговориться — умеем.
— Это так?
— Просто. Вкусно накормим, настроим беседу на мирный лад — сами не заметите, как все споры добром разрешатся. Сытый с сытым, и волки не грызутся. Да и встретить нужного человека проще, если на вывески заведений поглядывать. Кому куда по чину…
Баян щелкнул пальцами, словно мысль, как комара, прихлопнул.
— То есть, если на пивном доме изображены только дерево и топор, то туда могут войти лесорубы, но честного купца выкинут?
Трактирщик просиял.
— Ты понял! Пойми, малые люди тоже имеют право на общество себе подобных. Свободный человек должен служить под чьим–то началом, таков мир. Но где–то должна быть вольная воля, и только плечо равного рядом? Так почему не в пивном доме?
— Разумная система, — согласился аварин. — Есть место для достоинства. Есть уважение к положению. А знаки не подделывают?
— А как? Ну, разве Робин Добрый Малый сумеет. Видишь ли, тут есть защиты…
Слова, слова… Людей много, а тебя словно и нет. Даже кожаный кружок не помогает. Сейчас это хорошо. Получается, что и люди вокруг — и есть, и понарошку. Не так страшно! Можно осторожно опустить взгляд… Снова не на людей! На первую перемену. Кожаный мешок… и это можно съесть?
— Ножом, ее, — голос из–за плеча, — она мягкая. Позволь, покажу, как…
Словно стольник за трапезой настоящего отца… Только в Большом Дворце мясо не грозило брызнуть соком при неловком движении. Просто жареные куски, наваленные на большое блюдо. А тут… Из раны в боку бурдюка ударил ароматный пар.
— Старинное блюдо из Гвинеда… Для приезжих в самый раз: и в обычаях страны, и ничего, что показалось бы незнакомым. Всего лишь мясо трех видов, вареное в свиной шкуре. Немного моркови, репы, лука…
Вот кожаный мешок превратился в заполненную густым мясным варевом мягкую чашу. Ничего, с чем не управились бы нож и ложка! Анастасия подхватила ножом кусок посимпатичней — пальцы обожгло даже сквозь перчатку. Горячо! Но если приноровиться… вкусно. Глядь, а нож уже донышко царапает.
— Достойная дева народа уар ест, как камбрийка! — хвалит трактирщик, — И благородный господин от нее не отстает… Позвольте спросить — какое масло вы бы предпочли к иным блюдам? Оливковое — от лучших карфагенских рощ, но пережившее трудный путь по морю? Или местное, свежее — но сливочное?