Чем учреждение кормится? Купцами, детьми, мужниными женами и жениными мужьями. Что до купцов, тут все просто: серебро и золото штука тяжелая, возить трудно и опасно. На дорогах разбойники случаются! Расписке же торгового человека поверят не всегда. Любой может проторговаться… или попросту остаться без наличных. Другое дело, Хранилище, за него сида отвечает. Значит, приходит негоциант и деньги в обеспечение расписки закладывает. Заодно за хранение платит — не за срок, за количество переводов! Все! Теперь он и сам забрать блестящий металл не может — если вексель на руках не сохранил… Что такое перевод? Это так: заверенная старшим клерком Хранилища кожа отправится, скажем, в твой, сиятельный посол, Кер–Гурикон. Там на нее купят железную руду… Ее возьмут: это не просто долг, это право получить настоящее золото, которое лежит в хранилище и которое никто и ни по какой причине тронуть не смеет. Потом невесомый вексель поедет обратно в Кер–Сиди с мерсийским купцом. Здесь он может либо получить все вложенное золото, либо заплатить за новый перевод и уплатить местному купцу векселем. Местный перевод очень дешев, многие пользуются. Город есть город. Бывает, кошели срезают. А на векселе имя написано и палец приложен… Кто украдет — не воспользуется.
Неграждане и за хранение платят. Не только иноземцы. Дети, мужнины жены и женины мужья… Да, можно попросить опекуна сделать вклад. Так это опекун копить и будет! А хочется — самим. Но — нет оружия на поясе, нет присяги — десятую часть суммы за год хранения вынь да положь! С такими больше всего хлопот: иное дите каждый день ходит, требует показать: на месте ли отложенная на стеклянного лебедя медь? Отпираем двери, ведем. Конечно, на месте! Хранилище — не логово ростовщика. Мы денег в долг не выдаем, вклады от сборов различаем. Вот поэтому оплачивать сбор нужно в другую кассу, не для того, чтобы люди побегали — а чтобы не путались… Нет, вру. Чтобы не было самой возможности перепутать!
Ровное течение речи оборвалось на полуслове. Рука говоруньи метнулась к оружию, сама резко повернулась, но на шум не бросилась. Закрыла собой гостей. Все верно: чужая драка — самая опасная, а ей поручены мерсийцы, их и защищает! Окта прикрыл короля слева, принц справа. Позади стена. Можно стоять…
Впереди, у одного из окошек с клерками громоздятся спины служащих Хранилища. Против них — пятеро в пледах клановой расцветки. Двое цветущих крепышей, воин постарше, две женщины — какого возраста, не поймешь, укутаны от дождя плотной шерстью. Мечи, топоры, клевцы, булавы — еще не выхвачены, но до крови — мгновения. Оценивающие взгляды — не людские, волчьи. Две стаи, привыкшие работать вместе, готовы сцепиться. Клетчатые, пожалуй, друг к другу привычней… Зато у служащих оружие короче, удобней для свалки в тесноте здания. Люди, минуту назад исполненные вежливой предупредительности, пылают готовностью к смертельной схватке. Кто нанесет первый удар? Нет, сначала слова.