— А это поможет Зареме? — смиренно спросил Мурат.
— Не называй имя этой опозоренной при мне! — закричал Дахцыко, руки его непроизвольно вцепились в кинжал.
— Но она существует, и она — твоя дочь, — возразил Мурат. — Дочь, давшая тебе внука.
До этого дня Дахцыко не знал, что это такое, когда дрожат колени. Слабость овладела им. Дахцыко услышал хриплый шепот, вырвавшийся помимо его воли:
— Как он?
— Нуждается в помощи, — ответил Мурат. — В горах каждый день держит жизнь человека на волоске от смерти, — и упрекнул: — А твои мысли о мести...
Дахцыко овладел собой, сурово заявил:
— Что задумано, то должно свершиться... Адат есть адат, и никому из нас не позволено его нарушать...
Случай для мести представился. Было это ранней весной. Снег уже сошел, только в отдельных, затененных местах лежал он мокрой, бесформенной массой. Дахцыко выследил косулю. Быстрая, юркая, мелькнула она на опушке леса и исчезла в темных, еще не распустивших свою зелень кустах. Дахцыко стал осторожно приближаться к лесу. В дальнем углу опушки шелохнулись кусты. Дахцыко поднял ружье. Но вместо косули он увидел Васо Тотикоева. Нагнувшись, Васо деловито дергал стебли черемши, вытаскивая их из земли с корнем и набивая огромный мешок. Пять мешков с собранной черемшой уже стояли наготове, прислоненные к деревьям метрах в тридцати от горца. Вот какое новое занятие у Тотикоевых! Значит, правду говорят аульчане, что Тотикоевы и на черемше делают деньги. Сколько ее кругом по всей Осетии разбросано, и никто не ел ее и тем более не продавал. А Тотикоевы добрались и до нее. Дахцыко вспомнил, каким сильным запахом несет со двора Тотикоевых, когда они затевают варить черемшу.
Дзугов забыл о косуле. Новая цель намного ценнее. Наконец-то он исполнит свой долг. Жаль, что перед ним не Батырбек. С каким бы удовольствием Дахцыко всадил в него пулю именно за этим постыдным занятием! Ну что ж, дойдет очередь и до старшего из Тотикоевых. А сейчас надо брать на прицел Васо...
Дахцыко не волновался. Так действует человек, уверенный в своей правоте. Испокон веков горцы брали кровь с оскорбителей. На этом обычае держался порядок в горах. Дахцыко целил под левую лопатку. Он уже был готов нажать на спуск курка, когда вдруг Васо сделал прыжок в сторону... Пораженный его резвостью, Дахцыко повернул голову. На опушке происходила схватка не на жизнь, а на смерть. Косуля, выставив коротышки-рога, исступленно уставилась на волка, который неторопливо, уверенный в своей силе, приближался к ней. Остановившись на секунду, он наклонил голову и бросился вправо, а когда косуля испуганно переставила ногами и направила рога в ту сторону, откуда последует нападение, волк вдруг метнулся влево и в высоком прыжке сбил косулю и вцепился клыками в шею.