— Вот и хорошо, — остался доволен удачным исходом дела Асланбек. — А сейчас, дорогой Гагаев, разреши считать тебя почетным гостем аула.
— Мой дом к твоим услугам, — торопливо сказал Хамат.
— Твое гостеприимство всему ущелью известно, уважаемый Хамат, — вмешался Асланбек, — но у вас и так тесно. А у меня полдома пустует. Разреши мне принять почетных гостей.
Горцы понимающе переглянулись. Дождался-таки Асланбек случая еще раз показать всем, что живут Тотикоевы лучше других. Хамату сейчас не позавидуешь. Плоховато он чувствует себя от того, что выскочил вперед.
— Благодарю вас обоих, — признательно прижал руку к груди Дзамболат. — Я не осмелюсь беспокоить вас. Мы расположимся в этом овраге.
— Не серди меня, Дзамболат, — шутливо стукнул палкой о землю Асланбек. — Ты хочешь, чтобы я на старости лет опозорил свою голову? — и повернулся к Хамату: — Прошу тебя посетить сегодня мой дом. И вас всех жду, — окинул он взором горцев. — Встретим как положено наших новых знакомых, Гагаевых!
Старейшина аула взял сучковатую, с набалдашником и нарезными замысловатыми узорами палку, без которой никогда не выходил со двора. По утрам, греясь на солнышке, Асланбек водил по ней ножиком, придумывая новый узор. И надо было видеть, как он величественно шествовал по аулу, опираясь на нее, а впереди ползли две тени: старца и его палки, длиной в человеческий рост...
Дзамболат присматривался к домам, стараясь определить, как живут аульчане. Новшества, которые давно появились на равнине, сюда еще не добрались... Строили свои хадзары так, как возводили их деды и прадеды: два-три яруса, плоские крыши, на которых можно и сидеть, и валять бурку. Ни одного кирпичного дома на весь аул. Зимой Хохкау, ясно, отрезан от внешнего мира. По дороге, которой они вчера добрались к аулу, горец в снег и туман не рискнет ехать, если он не хочет покончить счеты с жизнью...
***
... Богато жил Асланбек. Дом его был виден с любой точки аула. С каждым поколением Тотикоевых он расширялся, пока не превратился в трехъярусный каменный домище, окруженный с трех сторон высоким забором из плитняка. В ауле еще две сакли принадлежали Тотикоевым. В них жили внуки Асланбека Махарбек и Васо. Здесь же находилась сторожевая башня, которую много веков назад горцам что-то помешало завершить до нового года. Древний закон предков гласил: строительство башни должно быть закончено в течение года. И Асланбек запретил достраивать башню. Так и стоит она без верхушки — немое свидетельство верности адату.
В горных аулах по крышам можно определить, богаты хозяева или бедны. Большинство домов в селении имели плоскую, тщательно утрамбованную земляную крышу. Черепица считалась роскошью, о железе и говорить было нечего. Когда Дзабо в прошлом году покрыл крышу черепицей, об этом долго судачили в ауле, пока Асланбек вдруг не заменил черепицу жестью. Тут начались горячие споры. Собственно, чем плоха черепица, зачем надо менять ее? Но Асланбек знал, что делал: он вновь подчеркнул свое превосходство над односельчанами, показал им, что он может позволить себе и такое.