— Как ее звать? — спросил Таймураз.
— Ну Таймураз, — насмешливо поглядел ему в глаза друг. — Ты даже имени ее не знаешь, а такое задумал...
— Потому и спрашиваю, что задумал, — Таймураз не намерен был шутить.
— Мадина, — сообщил Мурат и, взяв за локоть друга, внушительно заявил: — Ты не поступишь так!
— Не отговаривай! — сверкнул глазами Таймураз и пристально посмотрел на него. — Хочу знать, рассчитывать на тебя или нет?..
— Ты друг мне, — сказал Мурат и гордо посмотрел в глаза Таймураза. — Друг! — и уже принимая все близко к сердцу, заговорщически прошептал: — Надо все продумать... Дело опасное...
Но Таймураз не принял этого тона: он был из тех, кто не прислушивался к другим, а всегда решал все сам. Другим он позволял только безропотно идти следом. Отвернувшись от Мурата, он, нехотя, точно речь шла о самом обыденном, заявил:
— Продумал. Уже.
«Перестань кривляться и относиться к этому так легкомысленно!» — хотелось закричать Мурату. Таймураз не дал ему времени на возражения, спокойно объявил:
— Будь готов! Ночью дело и сделаем.
— Сегодня?! — воскликнул Мурат, забыв о своем намерении воспринимать любое предложение друга хладнокровно.
Его изумленный вскрик вызвал у Таймураза совсем иную реакцию, чем ожидал тот. Убедившись, что его решимость и смелость так велики, что привели в трепет Мурата, он гордо подбоченился, деловито спросил:
— А чего ждать?
Этот короткий, жесткий вопрос тревожно прозвучал в душе Мурата и не умолкал ни в пути, пока они добирались до Нижнего аула, ни потом, за столом, накрытым прямо на улице, где их продержали целых шесть часов, настойчиво подпаивая. Он как мог отбивался от назойливого соседа, который на правах сидящего на одно место выше (к главе стола) пытался насильно влить ему в рот лишний бокал араки. Поглядывая на друга, Мурат не замечал на его лице следов волнения, казалось, он совсем забыл о намерении похитить девушку. Таймураз, как всегда, веселился, был остроумен, не отказывался ни от одного бокала, охотно ел. Мурат же, держась джигитом, внутренне был напряжен. Завидуя другу, которому все нипочем, он одновременно и негодовал на него за то же самое. Человек, которому через несколько часов предстоит смертельное испытание, не должен быть так беспечен... Когда наконец им удалось подняться из-за стола и вывести невесту из дома, к Мурату пришли бодрящие мысли. Вдруг подумалось, что не может день, такой погожий, так щедро наполненный солнцем, весельем, улыбками, шутками, — не может такой день закончиться выстрелами и погоней. Непременно что-то заставит Таймураза отказаться от своего намерения. И обнимаясь с новыми знакомыми, клянясь в вечной дружбе, Мурат на некоторое время взбодрился, даже прошелся по кругу, вытанцовывая зильгинскую быструю...