— Береги себя! — кричала она.
А Таймураз бежал, рискуя сломать себе шею на крутом спуске, но ему надо было поскорее уйти от этого крика. Он бил их нещадно обоих. Ведь хурджин, что Таймураз перекидывает через плечо, приготовлен в дорогу Муратом и им же, чтобы не вызвать подозрений у Заремы, тайно оставлен у ручья. Таймураз опять был прежним: нетерпеливым, гордым, сильным, деятельным...
Мурат вспомнил и произнес, делая последнюю попытку отговорить друга:
— Как молоденькое деревце она: все ей страшно — и порыв ветра, и поток ливня, и обрушившийся камень... Твое бегство надломит ее. Она же любит тебя, Таймураз!
Он повернулся к нему, торопливо заявил:
— И об этом я думал. И я не хочу, чтобы она знала, что сбежал я. Не хочу, чтобы страдала от мысли, будто не хотел ее. Правда ее убьет. Ты же мне поможешь, Мурат? Мы от нее ушли с тобой на охоту, так? Потом ты один возвратишься и скажешь, что я сорвался в обрыв и река унесла меня. Всем так скажешь!
Ему казалось, он это здорово придумал: и своего добьется, и Зареме будет лучше. Мурат невольно поддался самообману, но через минуту уже сердился и на самого себя, и на друга, зло выговаривая ему:
— «Сердечный» ты: прежде чем барану горло перерезать, делаешь ему последнюю милость — соль на язык кладешь!
— Осуждаешь! — оскорбился Таймураз и решительно заявил: — Я могу и в обрыв. На глазах у тебя. И врать тебе не придется. Хочешь, сейчас брошусь? — в нем билась прежняя горячность и отчаянность. — Но к ней не возвращусь!
Он и в самом деле был готов сейчас у друга на глазах броситься в пропасть. И не подумает ни о Зареме, ни о родных и близких, не подумает, что будет с Муратом, свидетелем его гибели, и как ему дальше жить с таким грузом на душе.
— Или ты мне поможешь, или я поступлю так, как сказал; и пусть моя смерть будет на твоей совести, Мурат. Вот так!
Уже прощаясь, Таймураз сказал:
— Захочешь увидеть меня, обращайся к сестрам Вике и Наташе, что в Ардоне, или к балкарцу Абуку — его все в Чегеме знают...
После того как Мурат проводил друга в дорогу, он долго тревожно блуждал по горам, не решаясь возвратиться к пещере и объясниться с Заремой. Мысли его метались от Таймураза к Зареме.
Мурат предполагая, что будет тяжело. Но если бы он знал, как ему станет невыносимо трудно! Наконец, больше медлить было нельзя. Еще издали он увидел Зарему, стоявшую на скале. Появление Мурата одного встревожило женщину; поглядывая вдаль, она ждала, что Таймураз вот-вот появится.
Едва Мурат, волнуясь, произнес заранее приготовленную фразу о том, что людям надо быть мужественными, что жизнь полна горечи и страданий, как она метнулась к нему, посмотрела снизу в лицо и вдруг ничком, точно получила сильный удар по голове, свалилась ему под ноги. Он растерялся от неожиданности. Но все же подхватил ее, показавшуюся совсем невесомой, на руки и понес к роднику. Дрожащими пальцами, расстегнув ворот платья, украденного Тотырбеком для нее у своей сестры, Мурат набирал ладонями воду из родника и брызгал ей в лицо. Он молил Бога, чтобы она скорее пришла в себя, и одновременно боялся предстоящего объяснения. Когда она открыла глаза и обрела силу что-то понимать, не дав ему и слова вымолвить, сказала твердо: