Распространялся «Голос Родины» внутри СССР вполне свободно, но ограниченно - продавался преимущественно по гостиницам и киоскам Интуриста. Но заодно должен был по деликатным вопросам служить и для информации руководящей элиты. Поэтому продавался в Большом Доме (комплексе зданий ЦК КПСС), у соседей (в комплексе зданий КГБ СССР на Лубянке и в Ясенево), в МИДе и внешнеторговых организациях. Основной тираж, естественно, весь шел за рубеж: в эмиграцию, как старую русскую «белогвардейскую», так и новую русскоязычную - еврейскую. Газета была прекрасно информирована, касалась закрытых тем (оттого ее хватали нарасхват все аппаратчики), не врала (за рубежом врать - сразу поймают и опозорят) и выполняла деликатные операции. Газета формально принадлежала общественной организации - Советскому обществу по культурным связям с соотечественниками за рубежом (обществу «Родина»). Председателем общества тогда, в 70-х годах, был президент Академии педагогических наук СССР, академик Всеволод Николаевич Столетов, а управляли обществом генералы - первый зам прожженный функционер-аппаратчик ЦК, «член Европейского общества культуры» Георгий Васильевич Горшков - от ЦК КПСС, второй зам, отпахавший за кордоном в резидентах генерал, «старший научный сотрудник НИИ проблем управления» Николай Павлович Гусев - от КГБ. Партия, подчеркнем, выше.
Во главе издательского, газетно-журнального комплекса стоял милейший огоньковский публицист и чудесный обаятельный человек (что немаловажно при постоянных поездках к настороженным эмигрантам) Олег Васильевич Куприн со звучной для эмиграции фамилией. Зам по ключевой пропагандистской газете - я. Зам по лощеному, с золотыми куполами и русскими красавицами в кокошниках, но беззубому «выставочному» журналу - Фролов. Мы с Фроловым, как нас строго предупредили в ЦК, непосредственно отвечали перед ЦК за свои издания. Но «деликатные» конверты с закрытой информацией и ориентировками (белые от партии из ЦК КПСС, серые из КГБ) фельдъегеря приносили под расписку мне. У меня было два кабинета - один в издательском комплексе на ул. 1905 года, другой в Большом Харитоньевском переулке на Чистых прудах. Машина, длинная, как сигара, была с гебешными номерами. Водителем был секретарь парторганизации автоколонны ГБ (присматривали крепко).
Куратором общества «Родина» был секретарь ЦК по международным делам Пономарев. Куратор газеты был выше - Второй секретарь ЦК, член Политбюро Суслов. С ним непосредственно решались заковыристые вопросы, по которым мы были не согласны с ведомством Андропова. Например, на тему запрещенного в СССР к любому упоминанию Солженицына с приглашением мною в авторы о нем авторитетного редактора массового журнала «Человек и Закон» Сергея Семанова. Или - с приглашением мною в редколлегию наряду с не вызывающей сомнений любимицей Брежнева Людмилой Зыкиной «острых», знаково русских фигур: академика Петрянова-Соколова, известного по его «назойливо русской» активности в ВООПИКе, и популярного, звонкого, открыто и неистово русского поэта Валентина Сорокина.