А почему бы не договориться по-дружески?
В одиннадцать часов он, толкнул решетчатую дверь бара. Вопреки ожиданию Мак-Лин был так же мрачен, как и накануне.
— Прекрасный денек, сэр…
— Особенно прекрасный, Мак, потому что по вашему совету я действовал быстро…
— Может быть, чересчур быстро, сэр…
— Что вы хотите сказать?
— Здесь не выигрывают по тридцать тысяч франков и больше за вечер. Об этом только и разговор сегодня… Комиссар послал в Париж телеграмму…
Виски майора приобрело привкус картона.
— Доктор заходил рано утром…
— Что он сказал?
— Сначала возмущался, что вы пошли в «Яхт-клуб»… Он сказал: «Даже не осмелился мне признаться… Заявил, что идет спать…» Он ревнует, понимаете? Я знаю не все. Мужену не обязательно появляться в городе, чтобы видеть всех, кого нужно, поскольку эти господа собираются в «Моане». Комиссар там был.
— Когда?
— Вчера днем… По поводу радиста. Кажется, они говорили только о нем…
Наверняка речь шла и об Оуэне, иначе зачем комиссар пришел вечером в «Яхт-клуб»?
— Я знаю от телеграфиста, что он отправил телеграмму в Париж, в полицию. У вас никогда не было с ней недоразумений?
Ему только показалось? Или Мак-Лин уже переметнулся на их сторону?
— Никогда, Мак…
— Тогда все в порядке… Если завтра будет пароход, я вам скажу.
— Понял… Только я не уеду…
— Вы по-прежнему не слушаетесь чужих советов?
Подумать только, теперь все зависело от случайности! Оуэна ни разу не «засекли» в игорных залах, как это бывает с профессионалами, которым потом запрещают появляться в казино и клубах.
Его ни разу не ловили с поличным.
Ни разу? Всего один раз. Больше двадцати лет назад. Одно из самых неприятных воспоминаний его жизни.
В тот раз он сам был виноват, он рискнул появиться в чужой среде — в маленьком казино на атлантическом побережье Франции, в Фура.
Ему нужно было проехать до Руайана, всего сотню километров, и там он попал бы к своим. Ему показалось забавным потягаться с буржуа из Ля Рошель, в основном рыботорговцами с пухлыми бумажниками.
Его поймала женщина лет пятидесяти, торговка рыбой. Она проводила в казино ночи напролет и буквально схватила его за руку.
— Мсье мошенничает… — заявила она в торжественной тишине. Там же был инспектор полиции. Они остались наедине.
— Я считал, что вы осмотрительнее, майор Оуэн. Вы ставите меня в затруднительное положение.
И впрямь ему удалось тогда все уладить? Теперь, через двадцать лет, он не был в этом уверен. Он возместил ущерб, пригласил инспектора назавтра и ушел с ощущением, что они поняли друг друга.
— Ужасно, если заведут дело, правда?
Он заплатил прилично. С тех пор ничего не слышал об этой истории; случай ни разу не сводил его с этим инспектором.