— Даграс! — позвала Лара, увидев своего коня еще прежде, чем Ог указал на него.
Великолепный белый жеребец с кремовой гривой и хвостом поднял голову и, увидев Лару, взлетел на плечо Ога и заторопился к ней:
— Моя госпожа! Наконец вы здесь.
Он смотрел на нее своими темными глазами, полными любви и преданности.
— Я вижу, ты не особенно страдал в мое отсутствие, — стала подтрунивать Лара. — Ты, как обычно, собрал в свой гарем самых красивых кобыл, негодник.
Даграс тихо заржал и закивал.
— Раз уж мне пришлось вернуться в долину моей юности и пастись здесь, госпожа Лара, то я должен чувствовать себя вольготно и окружить себя друзьями.
— То, что мы вернулись в Шуннар, отнюдь не означает, что мы прощаемся со всем остальным миром, Даграс. Тьма снова поднимает голову, и мой сын Колгрим угрожает миру и спокойствию. Уверяю тебя, нам предстоит сделать очень многое.
— Рад слышать это, — ответил Даграс. — Когда мы отправляемся?
— Не сейчас, мой добрый друг. У тебя еще будет время насладиться своими новыми женами. А где Сакари?
Сакари была любимой кобылой Даграса и матерью нескольких его жеребят.
— Там же, среди новых лошадей, — ответил Даграс. — Я не был в долине так давно, а она знает всех кобыл, и помогла мне с выбором.
— Должно быть, она очень любит тебя, Даграс, если пошла на такое, — заметила Лара. — А где же Фероз?
— Мой сын — один из тех статных жеребцов в долине, — ответил Даграс, игриво улыбнувшись. — Он чрезвычайно недоволен тем, что я все еще проявляю ничуть не меньший интерес к кобылам, чем он. Другой мой сын, Тэкли, очень дружелюбный, вальяжный и ленивый жеребец, которого, пожалуй, следовало бы выхолостить, однако он так красив и отличается столь совершенным экстерьером, что принцы решили оставить его таким, какой он есть. Его мать была восхитительным созданием, и его отпрыски тоже превосходны.
— Я рада, что ты вновь сумел так хорошо прижиться в долине, — сказала Лара. — Сейчас я покину тебя. Но помни, ты понадобишься мне. Ог известит тебя, когда это случится.
— Позвольте прокатить вас, моя госпожа, — предложил Даграс.
Лара рассмеялась.
— Что ж, отлично, — ответила она, запрыгнув с крепкого плеча великана на широкую спину Даграса.
Едва ее колени прижались к крупу, а руки схватились за жесткие пряди гривы, жеребец заржал и пустился рысью.
Рысь сменил неторопливый шаг, который затем перешел в галоп. Конь скакал по безграничной долине, едва касаясь копытами травы. Он не расправлял крыльев, чтобы взлететь, ему хотелось бежать, и он знал, что того же хочет его наездница. Он слышал напряжение в ее голосе и видел тревогу в ее глазах, когда она говорила с ним. Должно быть, она еще не все сказала ему, но непременно сделает это. А в эти мгновения существовали только они двое, и, как когда-то, они мчались по зеленой скатерти долины, наслаждаясь скоростью и ветром. Он слышал ее счастливый смех, когда увеличивал скорость, сменяя кентер карьером.