— Что ж, надеюсь, последствия вашего предательства не обойдутся Марсу слишком дорого.
— Это уже решать Воителю, — ответил Хром и кивнул Кабе.
Равашоль взглянул на рдевшие сенсорные блистеры и увидел в них лишь холодный, не поддающийся эмоциям разум, который не имел никакого права на существование и в один прекрасный момент обратит оружие против своих хозяев. Так же, как он, собственно говоря, собирался поступить прямо сейчас.
— Прощай, Паллант, — целясь, произнесла машина.
Равашоль закрыл глаза, и его мир обратился в пламя.
Кровавый смерч пронесся по пустынному склону, его яростный рев – сотня тысяч глоток, вопящих от злости и боли. Алые ветра обратились бушующим адом, воспламенив все вокруг. Небо горело, и воздух заполонило множество темных очертаний, их крылья охвачены огнем, из черных перьев сыплются искры. Умирающие крики стали карканьем воронов, усиливающаяся какофония, в которой утонул вой бури.
Пот катится градом, сердце бешено колотится. Марк Валерий с задыхающимся криком вырвался из мучительного сна. Кровь и огонь. Всегда одно и то же. Огонь и кровь. Он скинул с себя промокшее одеяло, рециркулируемый воздух Освобождения оставил на его пересохших губах тонкий слой соли. Валерий закашлялся и протер глаза, когда увидел, как в тенях его комнаты продолжают кружиться вороны. Отдаленное эхо тех отчаянных криков все еще отражалось от голых металлических стен, словно насмехаясь над ним.
Дрожа, Валерий слез с кровати и побрел к душевой кабинке. Он потянул медную цепь, и на него хлынула едва теплая вода, смывая усталость. Он быстро обтерся жесткой мочалкой и втер воду в кучерявые каштановые волосы. Как и большинство вещей на Освобождении, вода подавалась дозированными порциями. После того, как положенная ему доза длительностью в сорок пять секунд окончилась, Валерия посетила мысль воспользоваться и второй дневной частью, но он тут же откинул идею. После целого дня в удушливом воздухе искусственной обители Освобождения дневной душ был жизненно необходим, чтобы смыть с себя накопившуюся за день грязь. Без него он попросту не сможет заснуть.
Хотя в последние дни Валерий почти не спал. Каждую ночь вот уже на протяжении семи ночей его мучил один и тот же кошмар. Кровь и огонь, огонь и кровь, и стая воронов, которые кричат от боли.
Все еще терзаясь тревожными мыслями, Валерий провел рукой по узкому подбородку, ощутив под пальцами щетину. Он взял глубокую кружку и наполнил ее израсходованной водой из душевой кабинки, после чего поставил на полку под небольшим зеркальцем, прикрепленном к стене. Валерий посмотрел на покрасневшие глаза и морщины на моложавом лице. Оно совсем не походило на лицо человека, которому не так давно исполнилось тридцать лет. За последние семь дней он постарел сильнее, чем за четырнадцать лет сражений – сначала против орков на Тэрионе, а затем в составе великой армии Императора вместе с космическими десантниками из легиона Гвардии Ворона. Куда лучше ему спалось на десантном корабле, стремительно несущемся на планету, которая отказалась от просвещения; он проводил ночи в зловонных топях с большим уютом, чем в последнее время в собственной кровати.