Евгений Петрович, став бизнесменом, моментально оттолкнул всех своей суровостью и недоступностью. Так же точно он расправился и с родственниками жены. Поэтому друзей у него не оказалось. Во всяком случае, после похорон никто из его знакомых и коллег в дом Мягких носа не казал.
Серафима Гавриловна целыми днями только плакала.
— Мама, — наконец раздраженно заметила ей Женя, — нельзя же теперь оплакивать отца вечно! Надо ведь что-то делать!
— Да что я могу? — снова залилась слезами мать. — Я ничего не умею…
Это была правда. Она не умела ни почистить картошку, ни зажарить яичницу, ни вымыть полы.
Домработницу Тосю пришлось уволить сразу, а потом Женя в изумлении и панике обнаружила, что никаких больших денежных запасов в семье не насчитывалось. Вероятно, они с матерью абсолютно бездумно тратили деньги на украшения и тряпки, мотали на курорты и престижных портних и парикмахеров, на дорогостоящую мебель, посуду, хрусталь… Глупые, неопытные, легкомысленные… И чересчур беззаботные.
Валерию стало стыдно и противно от самого себя. Хорошо, что Женька в темноте не могла разглядеть его расстроенное виноватое лицо. Когда на тебя надеются, ждут от тебя защиты, успокоения, это очень приятно. Но и трудно!
— Жень, ну какая из меня опора? — смущенно пробормотал он. — Ты ошиблась…
— Ошиблась… — горько повторила Женька. — Это уж точно, что ошиблась… Но я долго надеялась на тебя и продолжала тебе верить… А ты… Эх, ты… — Она горестно махнула рукой и побрела к своему подъезду. У дверей остановилась и оглянулась: — Я любила тебя, Панин… Может быть, так сильно я уже никого и никогда любить не буду… Не знаю… Я чем-то виновата перед тобой?
Валерий досадливо поморщился:
— Если ты держишь слона за заднюю ногу, а он вырывается, самое лучшее — отпустить его. Жень, ты ведь знаешь, я сумасшедший.
— Еще бы не знать! — крикнула она. — Именно поэтому собираешься их лечить. Как все психиатры! А процент дураков и безумных во всех профессиях примерно одинаков!
За Женькой гулко хлопнула дверь. Валерий стоял и глядел на этот хорошо знакомый подъезд, на его освещенные окна и чувствовал себя распоследним негодяем. Нет, он никогда не сможет рассказать Жене обо всем. Это выше его сил. И это совсем доконает Женьку, убьет ее. Кому она нужна, эта правда… Пусть все останется по-прежнему… Так будет лучше. Хотя на самом деле ничего хорошего в сложившейся ситуации и впереди себя Валерий сейчас не видел…
Домой Валерка приплелся, с великим трудом заставляя себя двигаться. Галина Викторовна не задала ни одного вопроса, погрустнела и моментально накрыла на стол. Валерий сел ужинать, и сразу позвонил телефон. Трубку сняла мать.