– С какой планеты ты свалился и куда дел настоящего Камерона Дьюка? – после небольшой паузы спросила Джулия.
– Не смешно.
– Ты прав, все это совершенно не смешно. Я даже и не знаю теперь, кто ты. Как ты только мог до такого додуматься? Ты что, серьезно считаешь, что я на это соглашусь?
– А почему нет?
Джулия выдавила из себя нечто нечленораздельное, но потом все же справилась с собой и уже внятно добавила:
– Да потому что я тебе не нужна, ты что, забыл, что никогда не оглядываешься назад? И куда делись все твои прекрасные правила? Что такого случилось этой ночью, что я вдруг тебе понадобилась?
Камерон сглотнул, судорожно размышляя:
– Люди меняются, а правила созданы для того, чтобы их нарушать.
Он же предлагает ей лучший для всех выход, почему она не может этого понять?
– Что, ты наконец-то дозрел до серьезных решений? Вот только это еще не значит, что я должна переезжать к тебе и играть в нянечку, пока ты занимаешься своими делами.
– Нянечку? А разве я что-то говорил про это?
– Да, ладно тебе, я же не полная дура. Тебе нужен Джейк, а я для тебя всего лишь довесок к нему.
– Неправда, ты мне тоже нужна.
– Ты просто хочешь использовать меня, чтобы добраться до Джейка, – возразила Джулия, ее голос дрожал от переполнявших ее эмоций. – Но я не позволю себя использовать.
Так вот в чем все дело, она просто боится. Черт, похоже, что он опять свалял дурака, видимо, это уже входит у него в привычку.
– Клянусь, дорогая, у меня и в мыслях не было тебя использовать. Я никогда с тобой так не поступлю. Я просто хочу, чтобы мы стали одной семьей. Ты, я и Джейк.
– Камерон, ты меня не любишь, – выдохнула Джулия.
Она хочет любви? Его любви?
– Джулия, я восхищаюсь тобой, – мягко начал он, – я уважаю тебя, ты мне чертовски нравишься, и мы сходим друг от друга с ума. По-моему, это не так уж и плохо. У нас все будет замечательно. Вот только любовь – это не для меня, извини.
Она задумчиво наклонила голову, пристально его разглядывая:
– А Джейка ты любишь?
Камерон нахмурился. Любит ли он собственного сына? А может ли он вообще любить? Сложный вопрос, между ними уже была прочная связь, но можно ли ее назвать любовью? И имеет ли это хоть какое-то значение? Да это не важно, и Джулии придется с этим смириться.
– Джейк – мой сын, и я буду его защищать даже ценой собственной жизни.
Джулия молча кивнула. Она видела, с каким видом он размышлял о том, любит он Джейка или нет. И если верить зеркалу, она сама с таким же видом возилась с ребенком. Так выглядят все любящие родители. Пусть он и не способен вслух сказать, что любит сына, по нему это сразу видно.