— Сделали вид, что предлагаете?
— Моран, это отвлекающий манёвр. Серьёзное предложение, но лишь на первый взгляд. Уже сегодня утром никто из наших гостей не примет его всерьёз. Даже Монстр. Нет, я созвал их совсем с другой целью. Мне нужен один человек. Пошли я приглашение только ему, он почуял бы ловушку. Понимаете, его слабое место — тщеславие. Мерзавец хотел ещё раз заглянуть мне в глаза, увериться, что просчитал меня… Но более всего хотел вступить в наш круг, подняться на одну ступеньку с профессором Мориарти, доктором Никола, графиней Калиостро. Весьма амбициозный тип.
— О ком вы говорите?
— Конечно же, о Мабузе. Докторе Мабузе, или как там он себя называет. Ему, кстати, нравится титул «великий неизвестный». Человек без лица. Мастер маскировки. Фальшивый Псевдокарнаки. Человек-тень с «Каллиника».
— Так это был Мабузе?
— Наконец-то вас озарило. — Мориарти хлопнул в ладоши. — Да, Моран. Предводитель шпионов, который пытался украсть формулу греческого огня. Да, он уже давно таскается за мной, наблюдает с безопасного расстояния, изучает мои методы. Присутствовал на лекции Союза красных. Именно он выкрикнул из зала: «Стэнт, а твоего спрута не сопрут?» В деле бенсингтонского омолаживающего средства затесался в ряды кёльнских учёных, которые подделывали записи. Потом приехал в Лондон и изображал из себя мошенника по прозвищу Лягушка Джанкин, даже работал на нас и целый месяц числился в фирме — выполнял кое-какие мелкие поручения в Ист-Энде. Караулил, пока Паркер душил преподобного Джона Джаго, помните спителфилдскую кампанию против безнравственности? Потом превратился в неаполитанца, целый год прослужил в Каморре под началом у дона Рафаэле Корбуччи. Участвовал в битве шести проклятий и якобы погиб от рыцарского меча. И всё это время выступал под разными личинами в Берлине — был психологом, финансистом, провокатором, раввином, прачкой, шулером, полицейским. Копировал мои методы, сколотил собственную шайку. Не знаю, откуда у него эта мания, но это, безусловно, мания. Жаждет украсть у меня всё. Жаждет стать мной.
У меня от удивления отвисла челюсть, чай полился по подбородку.
Кому же, Господь Всемогущий, взбредёт в голову стать Мориарти? Поклоняться, завидовать, подражать… кому? Профессору Джеймсу Мориарти! Честно говоря, даже у «великих вампиров» и то жизнь увлекательнее, а они мрут как мухи. Мориарти стал тем, кем стал, потому что жизнь не оставила ему выбора. Вырос, так сказать, на каменистой почве, без капли влаги. Потому и стал злодеем. Почему кто-то решил по доброй воле превратиться в это одинокое чудовище — выше моего понимания.