– Пиво так пиво… – согласился я и заглянул в холодильник, не будучи уверенным, что оно еще осталось. На мое счастье, три бутылки сохранилось, как и две упаковки шеек лангустов.
– Лангустов под пиво не пробовала?
– Мне с креветками нравится.
– Лангусты лучше, – заверил я, бросая упаковки в микроволновую печь.
Поставив на поднос три бутылки пива, пару бокалов и две тарелки с лангустами, я набросил на руку полотенце и жестом официанта указал на дверь в гостиную:
– Прошу. Кушать подано!
Злата прошла в гостиную, и я с подносом последовал за ней, откровенно любуясь ее фигурой. Хороша Маша, да не наша…
Усадив гостью, я откупорил пиво, налил ей бокал, пододвинул тарелку с лангустом… В общем, обслужил, как заправский официант. И чем больше я вертелся вокруг нее, сюсюкая на манер полового, тем больше она смущалась.
– Сядь, пожалуйста, – наконец попросила она. – Не люблю угодливость даже в ерничанье.
– Как прикажете.
Я бросил полотенце в кота, растянувшегося на диване, и плюхнулся на стул напротив Златы.
– По пиву? – предложил, поднимая бокал. – Между прочим, пиво отменнейшее!
– Егор… – укоризненно покачала головой Злата.
– Это не угодливость, а констатация факта.
Я сделал громадный глоток и причмокнул.
Девушка пригубила бокал, аккуратно слизнула с губ тоненькую полоску пены.
– Действительно, хорошее. – Она отрезала кусочек лангуста, положила в рот. – Между прочим, – призналась она с милой непосредственностью, – я сегодня с утра не ела. Голодная…
– Так за чем дело стало! – с воодушевлением выпалил я. – Налегай! Лангустов, правда, больше нет, зато бутербродов навалом.
Хотел добавить: «Кушайте, кушайте, гостья дорогая!», но, вспомнив, как она меня одернула, прикусил язык.
Пару минут мы ели молча, как вдруг она неожиданно спросила:
– У тебя было тяжелое детство?
– С чего ты взяла? – удивился я.
– Ты быстро ешь.
Я рассмеялся.
– А при чем тут тяжелое детство?
– Быстро и в то же время чрезвычайно аккуратно. Крошки практически не падают, а если падают, то левая ладонь машинально подергивается, будто хочет подхватить.
Я иронично покачал головой, про себя невольно отметив, что глаз у нее острый. Наблюдательная девочка.
– Ну и фантазерка! Романы писать не пробовала? Как редактор, могу поспособствовать изданию.
Ничего и никому я, естественно, рекомендовать не мог. Но «легенду»-то надо как-то поддерживать?
– Что ты! – испуганно замахала руками Злата. – Какая из меня писательница? Для этого нужно иметь талант.
– Не скажи, – не согласился я. – У нас сейчас каждый, кого в школе грамоте выучили, считает себя писателем. Умеет буквы писать, значит, писатель. Опубликуют любую чушь.