И вот вместе с Ельциным накануне открытия съезда, вечером, мы обсуждаем эти кандидатуры, он говорит: «Я предложу Скокова». Я соглашаюсь. Часов в 12 ночи звонит: «Завтра называю Святослава Федорова». В час ночи мне звонит Федоров, а я его давно и хорошо знал, говорит: «Руслан, я так рад, что буду с тобой работать. Мне только что позвонил Ельцин, уговорил. Надеюсь, парламент меня примет». Отвечаю: «Я рад за вас и за страну. Мы вас утвердим». На следующий день в 10 часов утра в Кремле я открываю Съезд народных депутатов. Предоставляю слово президенту Ельцину. После своего доклада он сообщает: «Я сам буду премьером, а моими заместителями — Бурбулис и Гайдар». Как вам такой сюжет?
— Он как-то объяснил свое решение?
— Да никак не объяснил, он вообще не любил ничего объяснять. Ухмыльнулся и все. Мол, я так решил.
Я, конечно, был страшно огорчен, но тогда, чтобы его не унизить, мне пришлось уговаривать депутатов согласиться с этими кандидатурами. А они этого категорически не желали — все надеялись на то, что главой правительства будет известный, достойный профессионал, пользующийся признанием в обществе. А тут Ельцин называет каких-то «тузиков», которые должны обеспечить проведение грандиозных перемен в огромной стране. Это был верх цинизма, результат глупейшей самонадеянности. Представляете, с каким чувством я убеждал парламентариев утвердить это нелепое правительство?
— Вы догадывались, что в ближнем круге Бориса Николаевича планировали распустить Верховный Совет в 1993 году? Знали, например, о соответствующих встречах в Ново-Огареве и Завидове?
— Я знал абсолютно все, что происходило повсюду — в Кремле, правительстве, других структурах. Меня многие уверяли, что Ельцин предпримет такого рода меры, но я все отвергал, не допускал мысли, что он так подло меня предаст, я так много раз его спасал! У нас ведь были очень хорошие личные отношения, а все разногласия мы устраняли при личных беседах. Думал, что в критическом случае он пойдет на разговор. В конце концов, если бы он пригласил меня и сказал: мол, Руслан Имранович, я намерен предпринять такие и такие шаги, я бы тут же подал в отставку. Сказал бы: если речь идет обо мне, то вот вам мое заявление об отставке — распоряжайтесь без меня. Даже когда этот указ был принят, я не допускал мысли о каких-то силовых мерах. В мировой истории такого не было! Был уверен, что мы вдвоем найдем выход. Знал, что указ им подписан под влиянием целого лобби будущих олигархов, мечтающих присвоить национальные богатства страны.
— Как узнали об указе?