Среди различных видов дохода короля талья имела особое значение во время войны с Испанией. Талья также была непопулярна среди крестьян, которые несли самое тяжелое бремя, и поэтому существовало широко распространенное сопротивление сбору этого налога. В результате, начиная с 1630-х годов и позднее, имелась серьезная задолженность по доходу от тальи. Приведем только несколько примеров. В 1641 году район (election) Лош с 1632 и за последующие годы задолжал более I миллиона ливров; к 1643 голу область (generalite) Бурж имела задолженность в 2,25; миллиона ливров за шесть лег; в сентябре 1642 года пять районов (elections) в области Монтебан были должны государству 1 175 073 ливров за 1639–1641 годы. Ситуация ухудшилась из-за сборщиков налогов, которые использовали сопротивление крестьян в качестве оправдания для невыполнения ими своих обязанностей. В продолжение 1642 года Бутийе предупреждал Ришелье о необходимости активизации сбора тальи.
В 1634 году правительство создало комиссию для исследования регулирования сбора налога, что предвещало скорое появление интендантов, на которых будет возложена ответственность за финансы. В августе 1642 года они получили полномочия на установление суммы налогообложения. Каждому интенданту должен был помогать один казначей и три сборщика налогов, выбранные им самим. Он должен был обеспечить справедливое распределение налогов и назначение в каждом приходе сборщиков налогов. Интендант также был обязан расследовать случаи подделок документов и казнокрадства и обеспечивать выполнение сборщиками своих обязанностей. Введение нового режима не было, естественно, поддержана везде. Во многих местах бывшие там чиновники препятствовали интендантам, но те работали, не обращая на это никакого внимания. С 1636 по 1640 год они изучали области, где взималась талья. В целом, они пытались поддерживать те приходы, которые по крайней мере старались платить свои долги. Их деятельность была более результативной, а следовательно, хотя и проводилась с хорошими намерениями, — более непопулярной, как и вмешательство центрального правительства в дела крестьян.
Сопротивление налогообложению было таково, что правительству приходилось прибегать к силе, чтобы собрать налоги. Это принимало различные формы: конфискация имущества, заключение в тюрьму, ввод войск и создание специальных военных подразделений. Для короны было обычным делом конфисковать движимое имущество и животных задолжавшего налогоплательщика. Имущество продавали с аукциона за пределами церковного прихода и в течение нескольких дней хранили на складе, чтобы дать владельцу возможность выкупить его и возместить расходы на конфискацию. Чиновники, проводившие такие конфискации, иногда ждали несколько лет, прежде чем вернуться в деревню и действительно разграбить ее. Жители, найдя свои дома и хлева пустыми, уходили со своих земель. Одни низшие местные чиновники не могли взять на себя задачу принуждения налогоплательщиков. Король использовал для этого и войска. Они расквартировывались в препятствовавших сборам налогов приходах за их же счет и не уходили, пока налоги не были заплачены. Солдаты, конечно, вели себя ужасно, вызывая тем самым сильное возмущение народа. В ноябре 1638 года представители общин Гиени, встретившись в Бордо, умоляли правительство взимать налоги в соответствии со старым обычаем и не использовать войска «из-за разорения и расходов, причиняемых ими народу». Прибегая к насилию, государство отказывалось от векового принципа «никакого налогообложения без согласования». Это было одно из самых отрицательных проявлений абсолютной монархии.