— Господи, прости меня, грешную, спаси и помоги!
— Встаньте! — приказал Буслаев.
— Но поверьте, лейтенант: никого из партизан я не предала, не убила, не отравила. Поверьте, миленький! — клялась она, поднимаясь с колен и садясь на табуретку. — Честное слово!
Видимо, я в вас ошибся, Варвара. Надеялся, что хоть частично искупите свою вину. Вы же, оказывается, — враг себе.
— Если придет ко мне домой Йозеф, дам ему снотворное, чтобы заснул, и непременно свяжусь с вами и сообщу об этом, — скороговоркой произнесла Варька.
— Как же вы это сделаете?
— А через Гришу Красавина. Я знаю, где он живет.
— Я могу на вас положиться?
— Вот те крест! — перекрестилась Варвара.
Антон подумал: «Слишком темная, грязная и скользкая личность эта женщина. И тем не менее любую возможность следует использовать. А обман? Краковский меня поджидает всюду…»
ДЕРЗКАЯ ВЫЛАЗКА КРИВОНОСОГО
Ночь выдалась морозной. Свет, идущий от звезд, мягко ложился на зимнее покрывало земли. Снег похрустывал, поскрипывал под ногами, внося покой в души людей, уверенность в успехе дела, на которое шли. Дойдя лесной дорогой до оврага, за которым начинался районный центр Поставы, Кривоносый приказал группе заросших вооруженных мужиков остановиться. Раздвинув кусты, показал им одиноко стоящее, погруженное в спячку здание отделения милиции, до которого было рукой подать. Заговорщицки объяснил план нападения на него.
— Обе наши группы должны начать действовать одновременно, — говорил он тихим прокуренным голосом. — Группа Неугомонного завяжет бой с осодмильцами, отвлекая их на себя. Группа под моим началом, используя замешательство противника и панику в его рядах, пробирается в особняк и сразу, не мешкая, прорывается в кабинет Буслаева, что на первом этаже! Захватив компрометирующие нас гестаповские документы, находящиеся у него, она немедленно удаляется и под прикрытием огня Неугомонного скрывается в лесу. Всем понятно, чего я хочу от вас?
— Чего же тут понимать: одни отвлекают, другие тягают, — сказал Скептик и взял винтовку на изготовку.
Его дружно поддержали другие. Кое-кто закурил.
— Ну, раз ясно, приступаем к делу. Неугомонный, выдвигай своих людей на огневой рубеж, и с Богом! Остальные — за мной! — скомандовал Кривоносый. — Айда!
Грише было одиноко на чердаке здания милиции, куда его поставил Иван Лиханов нести очередное ночное дежурство. В опорках и пальто с отцовского плеча, он ходил от одного слухового окна с выбитыми стеклами к другому, просматривая прилегающее к дому пространство, поеживаясь и пританцовывая от пронизывающего холода.