— За время войны, мама. Господь даровал мне длинные руки, чтобы обнять вас всех… чтобы уберечь вас.
Она была такой хрупкой — вот-вот сломается.
— Мы должны защитить Гитель, — прошептала Голда.
— Не тревожься.
По щеке у нее покатилась слеза.
— Папа с Вольфом тебе рассказали…
Люк покачал головой.
— Мама, не надо! Ничего не изменилось. У меня нет другого дома, кроме нашего.
Отдавшись потоку музыки, он молча танцевал с матерью.
Когда игла зацарапала по пустому винилу, Якоб обратился к семье:
— Давайте же преломим хлеб и вознесем хвалы за то, что мы вместе.
Под присмотром Иды Люк принес чугунок на стол, радуясь, что настроение в комнате стало гораздо лучше. Якоб разложил рагу по тарелкам, и разговор очень скоро перекинулся с Парижа на предстоящий сбор урожая.
— Начнем в четверг, — предложил Люк. — Уродилось все на славу.
— За четверг! — Отец, сияя, поднял бокал. — И за тебя, сынок, за нашего хранителя лаванды.
— Jeudi ! За четверг! — хором отозвались все. Новый сезон, новый урожай… но в первую очередь все пили за надежду.
Одна Голда не улыбалась. Она перебирала и перебирала взглядом родных, будто никак не могла поверить, что все здесь, все вместе.
Гитель взяла ее за руку.
— Мама, хватит волноваться! Мы снова в Провансе, да и вообще, моя подружка Мириам говорила, немцы хотят забрать только тех евреев, которые приехали из-за границы. Так что нам уж ничего не грозит.
Попытка утешить мать, полная наивной веры девятилетнего ребенка в собственную неуязвимость, словно проколола мыльный пузырь надежды, что только-только начала зарождаться в сердцах собравшихся.
— Я передумал, — внезапно заявил Люк. Он твердо вознамерился уберечь семью от тревог, а найдется ли место безопаснее, чем их лавандовые поля? — Начнем в понедельник. Участвовать будут все. Мама, Саба, готовьтесь стряпать на всю честную компанию. В этом году дополнительных помощников у нас не будет, придется самим.
Праздничное возбуждение первого дня сбора урожая обычно распространяется по всей деревне. Лавандовым полям почти не нужен уход — лаванда растет сама по себе, не требуя полива, так что настоящая работа начинается в пору жатвы. Жаркие споры всегда разгорались по поводу того, пора уже начинать или нет. Местные пчеловоды всегда уговаривали немного повременить, а парфюмеры даже в военное время хотели поскорее получить масло.
Лоран Мартин, друг детства Люка, происходил из семьи потомственных пчеловодов. Его семья и семья Боне были неразрывно связаны друг с другом. Без пчел лаванда не будет опыляться, а без лаванды семья Мартина не смогла бы зарабатывать на жизнь.