Осинский: А кто же?
Потугин: Президент…
Осинский: Это ничтожество?
Ребинский: Неосторожненько… Даже если прослушка исключена, я скажу что думаю: он очень серьезный человек, и на политической сцене он очень надолго, я бы всем нам рекомендовал учитывать это и искать пути для долгосрочного с ним сотрудничества.
Осинский: Перестаньте сказать, как говорят, господин Ребинский, у вас в Бердичеве. Еще раз повторю: жалкая посредственность. Он будет смотреть всем нам в рот, пока не заметит, что его время кончилось…»
Гнев президента был ужасен:
– Ну, все… Он переходит все границы. Это его время кончилось. Идиот. Он не понимает, что сейчас уже иной век на дворе. И ничто его не защитит. И никто…
Президент позвонил тогдашнему Генпрокурору Ульянову.
– Что у вас на Осинского?
– А что надо? – боясь попасть впросак спросил тот.
– Что у вас на него? Кожин еще первому президенту докладывал, что для возбуждения уголовного дела достаточно.
– Извините, Василь Василич, я не в курсе. По-моему, по указанию первого президента дело было «рассыпано».
– Так соберите его заново. И доложите. Если материалов достаточно, я дам вам разрешение… Санкцию на арест подпишете лично. И – на ваш личный контроль. Кстати, как там с материалами на Ребинского? Много, говорите? Его не трогать. С ним мы общий язык найдем. Что же касается Осинского… Не тяните с этим. Не забывайте, что от вашей расторопности зависит ваше будущее.
Ульянов это понял мгновенно. И тут же по защищенной от прослушивания линии перезвонил Осинскому, слив весьма дорогую информацию, от которой действительно зависело его будущее.
На следующее утро, дав за ночь множество указаний своим сотрудникам, Осинский вылетел в Лондон. Там его ждал особняк в центре столицы, огромное поместье под Норфолком, веками принадлежавшее лордам Ротфильдам, купленное полгода назад, счета в «Сити-банке» более чем на 15 миллиардов фунтов стерлингов, и сейф с драгоценностями в «Банк оф Лондон».
Ночь прошла беспокойно и для президента. Когда он утром перезвонил в ФСБ, Генпрокуратуру и МВД, чтобы скорректировать свое вчерашнее решение и узнал, что Осинский час назад вылетел в Лондон «по срочному делу», он впервые за эти годы подумал, что уход из Генпрокуратуры Ильи Юрьевича Кожина был не так уж и целесообразен. Да и Кадышеву напрасно дали возможность уйти, затаив обиду на президента. При них такое произойти не могло бы.
Президент приказал принести ему последние материалы на Кожина и Кадышева, включая «прослушки».
– Говорят, что нельзя дважды вступить в одну и ту же реку. Ho кто сказал, что нельзя дважды вступить на одну и ту же должность?