Решившись сама принять барона де Поанти, герцогиня де Шеврез повиновалась не одному капризу, главной пружине почти всех ее поступков. Она хотела собственными глазами удостовериться в истинных достоинствах человека, которого она сделала начальником своей маленькой армии. Хотя эта армия состояла только из девяти человек и одного капитана, все-таки это была армия грозная, скрытная, невидимая, которая по своей организации должна была выполнять подвиги таинственные. Против кого должны были быть направлены эти подвиги? Это знала одна герцогиня, и она одна могла это сказать. Но мы скоро узнаем это. Как бы то ни было, герцогиня не хотела оставить никому, даже д’Арвилю, своему поверенному, самому короткому, заботу сообщить Капитану Десять ее последние инструкции. Только, как женщина благоразумная и искусная, она приняла предосторожности, чтобы капитан не мог угадать, с кем он имеет дело. И конечно, ей удалась бы эта предосторожность, если бы не то обстоятельство, которое предвидеть она не могла, то есть знакомство Поанти с Денизой.
Герцогиня приказала Денизе ввести Поанти в свою спальню; но, когда молодые люди вошли туда, спальня была пуста. Поанти для вида все еще не снимал шелковой повязки с глаз. Дениза, идя пред ним и держа его за руку, вела его как слепого. Войдя в эту комнату, молодая девушка быстро осмотрелась кругом; хотя была наедине с бароном, она боялась, без сомнения, не подслушивает ли их кто-нибудь, может быть и герцогиня.
— Вы пришли, — сказала она таким тоном, как будто повторяла заученный урок. — Подождите здесь. Вы будете ждать недолго.
— Могу я снять повязку? — спросил Поанти.
— Нет еще. Я прежде должна выйти из этой комнаты, а другая особа должна сюда войти. Когда вы услышите, что я затворила дверь и что потом она отворилась опять, вы можете снять повязку и смотреть.
— Хорошо, — сказал Поанти.
Когда эти слова, вероятно условленные заранее, были произнесены, Дениза оставила молодого человека и направилась к двери комнаты. Эта дверь вместе с тою, в которую они вошли, были главными дверями; первая вела в будуар герцогини, другая в уборную, где фаворитка принимала кардинала в тот вечер, когда он танцевал сарабанду. Виднелась еще третья дверь под обоями, закрывавшими стену. Она вела в гардеробную. Дениза отворила дверь уборной, ярко освещенной, как все комнаты, и с беспокойством заглянула туда. Уборная была пуста. Дениза вернулась назад и отворила дверь в гардеробную. Она была пуста, так же как и уборная. Конечно, именно в этом молодая девушка хотела удостовериться, потому что тотчас же сбросила маску холодного равнодушия и обратила к Поанти лицо, пылавшее от любви и гнева. Поанти не мог ее видеть, но, без сомнения, почувствовал этот жгучий и наполненный упреками взгляд, потому что тотчас приподнял свою повязку и бросился к молодой девушке.