— Посторонитесь!
Лакеи замахали факелами, а пажи завизжали дерзкими голосами:
— Пропустите герцога де Монморанси и графа де Морэ! Пропустите!
— Что там такое, Морэ? — спросил герцог, приподнимаясь на седле.
— Какая-то карета остановлена, женщина дрожит от страха, и человек шесть солдат, похожих на гвардейцев кардинала.
— Действительно, я узнаю среди них гвардейского офицера.
— Это правда.
— Но я узнаю еще другое, — продолжал герцог шепотом на этот раз, — ни этот офицер, ни кардинал, как они ни хитры, не угадают, если никто им не скажет, имя владельца остановленной кареты. Посмотрите, Морэ, эта карета без герба, никто не может знать, кому она принадлежит, потому что кучера не видно, он, наверно, убежал, а я знаю лошадей и один могу их узнать. Их продал при мне месяц тому назад нормандский барышник угадайте кому?
— Как я могу угадать?
— Он продал их д’Арвилю.
— Любовнику герцогини де Шеврез?
— Любовнику? Может быть, но он скорее ее тайный и скромный поверенный по делам. Понимаете ли вы, Морэ? Эта карета принадлежит герцогине. То, что здесь происходит, может быть гораздо серьезнее, чем мы думаем.
— Всякое дело серьезно, в котором участвует кардинал.
— Да, но это дело может быть еще серьезнее других, может быть, тут участвует не одна герцогиня.
— Каким образом?
— Кто знает, не скрывается ли за герцогиней королева?
— Королева! Вы, может быть, правы. Поступки герцогини де Шеврез часто служат передачей мыслей Анны Австрийской.
— А всякий дворянин должен держать сторону королевы против кардинала. Пойдем посмотреть поближе, что происходит там, Морэ, — заключил герцог.
На то, чтобы обменяться несколькими словами, не потребовалось и двух секунд. Молодые вельможи пришпорили лошадей, и свита их, пажи, лакеи, гайдуки почтительно расступились пропустить их.
За отсутствием исчезнувшего кучера, один из гвардейцев влез на козлы и взял брошенные вожжи. Пасро, думая, что карета сейчас двинется с места, сделал новую попытку остановить Денизу.
— Я слышал сегодня, — сказал он офицеру, — разговор этой молодой девушки с бароном де Поанти, и уверяю вас, что она сообщила ему еще не все, и его преосвященство может еще много допытаться от нее.
— Я знаю этого негодяя, — сказал герцог, остановив свой взгляд на плоской фигуре Пасро, ярко освященной факелами.
— И я также, — сказать граф де Морэ.
— Это негодяй, замысливший убить молодого человека, которого мы встретили в таверне на улице Феру.
— Это точно он!
— Можно вас спросить, — обратился герцог к офицеру, — о чем вас так настоятельно просит этот молодой человек?