— Опять Монморанси! — пробормотал он сквозь стиснутые зубы.
Спокойствие, выказываемое Ришелье, было только поверхностным. В нем кипела необузданная ярость. С Поанти исчезла его надежда, почти уверенность проникнуть в тайные умыслы герцогини де Шеврез.
Весь дворец был поднят на ноги. Лакеи, гвардейцы, дворяне, окружавшие кардинала и жившие в самом дворце, которые только легли спать по окончании праздника, который продержал их на ногах до утра, принялись осматривать все углы.
В это время Ришелье осматривал и рассуждал сам с собою, каким образом неуловимый Поанти, которого он уже держал в своих руках два раза и который всегда находил способ ускользнуть из рук его агентов, мог опять бежать. В одно мгновение Ришелье угадал истину. Он понял, что Поанти, бежав из окна, спустился с двух балконов как со ступеней гигантской лестницы. Первой мыслью кардинала было осмотреть нижние комнаты, которым принадлежали эти балконы. Он спустился на один этаж и велел отворить дверь, соответствующую двери комнаты пленника. Это была комната, в которую Боаробер велел запереть Денизу. Кардинал совершенно забыл о молодой девушке. При виде ее воспоминание о том, что сказал ему Боаробер, вернулось к нему. Бедная Дениза, истощенная усталостью и волнением, наконец заснула на стуле. Внезапный приход кардинала с толпой людей, следовавших за ней, разбудил ее. Она встала еще с полузакрытыми глазами, с испуганной физиономией. Кардинал быстро осмотрелся вокруг комнаты, потом обратился в Денизе и сказал ей резким тоном:
— Вы хотели видеть меня. Через несколько минут я выслушаю вас. Отведите эту девушку в мой кабинет и караульте ее там, — приказал он одному из своих офицеров.
Кардинал продолжал осмотр и спустился еще на один этаж. Там он узнал, что балкон, который он искал, должен принадлежать комнате его племянницы. Комната эта соединялась с главным корпусом здания одной большой лестницей и несколькими лестницами потайными. Ришелье, оставив своих провожатых у одной из дверей, вошел в спальню очаровательной герцогини де Комбалэ. Она спала глубоким сном. Кардинал полюбовался ею, белой и румяной на кружевном изголовье, потом, убедившись, что Поанти тут не было, тихо вернулся в свой кабинет.
Поанти не был найден. Кардинал, растянувшись на своем кресле, безмолвный и мрачный, два часа оставался неподвижным и не произносил ни слова. В продолжение двух часов производились поиски пропавшего пленника, и он слышал одного за другим донесения всех посланных отыскивать Поанти. Надо было отказаться от поисков. Через два часа, когда не осталось уже никакой надежды, кардинал поднял голову. Он вспомнил наконец о Денизе. Бедная девушка, ужасно испугавшись при виде человека, к которому она пришла в минуту отчаяния и от которого теперь ей хотелось быть как можно дальше, молча ждала. Офицер, которому она была поручена, не оставлял ее ни на минуту. Ришелье сделал ему знак, тот понял и вышел. Ришелье и молодая девушка остались наедине. Наступило довольно продолжительное молчание. Дениза была бледна и дрожала. Кардинал, прикрыв блеск своих глаз густыми нахмуренными бровями, внимательно рассматривал ее. Под этим холодным и инквизиторским взором Дениза дрожала телом и душой. Склонив голову на грудь, потупив глаза, она чувствовала, что вся сила воли оставляет ее. Мысли ее путались, но из этого хаоса выделялась одна, преобладавшая над всеми другими. Это была боязнь не сохранить достаточно уверенности для того, чтобы увернуться от вопросов кардинала, на которые она не хотела отвечать.