— Моя карьера имеет только одно основание, основание слабое: жизнь короля. Пока король жив, я буду королем больше него, но день его смерти будет концом моей карьеры. Все эти могущественные враги, которым я иду наперекор, ставя пред собой как щит имя и особу короля, увидят меня тогда без защиты и не пощадят, и не помилуют. Людовик XIII умрет в молодости. Я должен найти себе другой щит, когда лишусь этого. Нашел ли я его? Может быть. Партия, которую я сыграл сегодня, решительна; выиграл ли я ее, проиграл ли? Будущее, близкое будущее скажет мне это. Если она выиграна, я непоколебим, если проиграна, я могу перенести ее на другую почву и сыграть с другой ставкой. Если королева мне изменит, остается брат короля, а чтобы сделать брата короля моим послушным орудием, у меня есть под рукою возле меня…
Кардинал остановился среди своей фразы. Его жгучий взгляд, сверкавший огнем гениальности, остановился на глазах герцогини де Комбалэ, которая с любопытством следила за его неровной походкой, а за его монологом еще с большим вниманием.
— Вы еще здесь, Мария? — сказал он грубым голосом.
Герцогиня очень хорошо знала дядю; она знала, что если бывали минуты, когда кардинал был очень чувствителен к ее задорным гримаскам, но бывали другие минуты, когда весь арсенал ее обольщений не мог преодолеть его холодного бесстрастия. Очевидно, в этот вечер кардинал находился в последнем расположении духа. Она тотчас опустила глаза и отвечала смиренно:
— Я ухожу, дядюшка.
Она была уже у двери гостиной, когда Ришелье позвал ее смягченным голосом.
— Останься, — сказал он, — и сядь здесь возле меня.
Он опустился на диван и указал ей место возле себя.
— Теперь, — продолжал он, когда она с удивлением села возле него, — не прельщай меня твоими прекрасными глазами и обольстительными улыбками; сегодня это будет напрасно. То, что я буду тебе говорить, очень серьезно. Дело идет о моем счастье и, следовательно, о твоем, и, так как ты, может быть, будешь играть роль в моих замыслах, тебе надо знать их заранее.
— Ах, это будет не забавно! — сказала герцогиня де Комбалэ с маленькой гримасой.
— Нет, но полезно. Слушай. Ты с первых слов не найдешь скучной мою речь.
— Посмотрим.
— Я хочу опять выдать тебя замуж.
— Ах, дядюшка! Если муж мне понравится, то это действительно хорошая мысль.
— Он тебе понравится.
— Стало быть, он не будет похож на первого, за которого вы заставили меня выйти. Во-первых, он не должен быть так стар, как был герцог де Комбалэ, который по своим летам мог быть только мужем по имени.
— Может быть, но в утешениях у вас не было недостатка, и следовательно, жалобы ваши излишни.