— Говорите теперь, если хотите.
— Начну с самого трудного, — сказал Поанти, — если вы согласитесь на это, остальное сделается само собою.
— Посмотрим.
— У вас есть возле этой комнаты другая, выходящая на площадь?
— Есть.
— В ней окно с наружными ставнями и крепкими железными засовами?
— Да, — ответила опять Дениза, опустив голову к работе, чтобы не обнаружить краски при воспоминании, вызванном вопросами молодого человека.
Из этого самого окна целую неделю она тайно следила за всеми его движениями, когда он прогуливался на площади, и как ни старалась прятаться за ставнями, все-таки дрожала, чтобы ее не приметили. Пылкие взгляды Поанти, когда он очутился напротив нее на пороге двери, его минутное замешательство, не укрывшееся от нее, все доказывало ей и приводило ее в восторг, что, хотя она хорошо пряталась, он все-таки видел ее. И так как хорошенькая и кокетливая девушка знала, что она ничего не потеряет, если ее увидеть вблизи, и заранее простила молодому красавцу странность и смелость его поступка, потому что если в первую минуту она приняла всерьез причину, на которую сослался Поанти, чтобы оправдать этот поступок, если, слыша об убийцах, преследовавших его, она сначала испугалась, размышление и сознание своей красоты побудили ее вернуться к другим мыслям. В ее глазах теперь вся эта история была выдумана Поанти и была ловкой проделкой, не имевшей другой цели, как добраться до нее.
«Должен же он был решиться на это, — думала она, извиняя его от всего сердца, — или таким способом, или другим. Не я, конечно, могла идти к нему, а он не мог, со своей стороны, всю жизнь прохаживаться под моим окном и не стараться говорить со мною». Теперь, когда он находится возле нее и, верно, будет говорить, она и горела нетерпением, и боялась выслушать его. Всякая девушка испытала это в тот день, когда выслушивала первое признание в любви.
— Ну, — продолжал Поанти, — услуга, которой я жду от вас, состоит в том, чтобы позволить мне каждый день проводить два часа за ставнями этого окна.
Дениза ожидала совсем другого. Она собрала все свои силы, чтобы вынести удар, а удар нанесен не был. Но она надеялась, что он только отложен.
— Как это можно! — сказала она с чувством испуганной стыдливости. — Эта комната моя спальня.
— Когда так, я понимаю всю силу вашей совестливости, — сказал Поанти, — и вижу, что для того, чтобы победить ее, я должен обнаружить вам часть тайны, которую мне следовало бы сохранить, но которую необходимость принуждает меня обнаружить, то есть настоящую причину моего присутствия на площади, находящейся пред вашим окном, куда я прихожу каждый день целую неделю и куда буду принужден приходить каждый день, рискуя моей жизнью, неизвестно еще сколько времени.