В первую минуту гордая Анна Австрийская была возмущена, приведена в негодование дерзостью и наглостью выражений этого письма и чувств, которые в нем выражались, но скоро уверения герцогини успокоили ее. Чем более самонадеянно и дерзко было письмо кардинала, тем более оружие, которое оно влагало в руки королевы, было могущественнее и опаснее для того, кто написал его. Подобное письмо, показанное королю, такому подозрительному и ревнивому, как Людовик XIII, могло подвергнуть опасности, может быть, даже жизнь министра или, по крайней мере, его влияние.
— Мы держим его в руках! — вскричала герцогиня, прыгая как сумасшедшая в кабинете Анны Австрийской. — Теперь он ничего не может сделать против вас, а вы можете потребовать от него все, что хотите. Это письмо в ваших руках талисман, делающий его вашим рабом.
— Я тоже так думаю, — сказала Анна, к которой начала переходить уверенность ее фаворитки.
— Не сомневайтесь в этом. С сегодняшнего дня он не осмелится более ни на один поступок, ни одно слово, которые могут вам повредить, даже когда убедится, что он попал в засаду, расставленную нами. Тогда, может быть, захочет он действовать против нас секретно, употребив в своем мрачном мщении кого-нибудь из тех презренных сендов, которые служат ему и которым он платит довольно щедро для того, чтобы быть уверенным в их верности; но я давно уже предвидела эти обстоятельства, и меры мои приняты для того, чтобы и с этой стороны, и с другой вы смело могли бороться против него.
— Что вы хотите сказать, герцогиня? — спросила королева.
— Позвольте, ваше величество, еще несколько дней скрывать мою тайну, — сказала герцогиня, — и будьте уверены, что все, что я делаю, служит к вашей пользе.
— Я знаю, что ты любишь меня, Мария, и полагаюсь на тебя, — отвечала Анна, поцеловав герцогиню в лоб. — Тебе, твоему искусству обязана я этим письмом, дающим мне возможность отомстить когда-нибудь этому гадкому кардиналу. Я обязана тебе также первой минутой счастья, какого я не чувствовала уже давно.
— Счастье украшает, ваше величество, и если вы счастливы, то, стало быть, будете еще прекраснее на свадебном празднике принцессы Генриэтты. Кажется, кардинал наготовил чудес, чтобы сделать достойным своих августейших гостей праздник, который он хочет дать молодой супруге короля Карла I. На этом празднике вы должны неоспоримо быть не только французской королевой, но и царицей красоты.
— Сумасшедшая!
— Но кардинал, хотя он знает все, не ожидает, что в его новом дворце явится такой гость. Муж мой, герцог де Шеврез, сообщил мне, что первый министр и любимец Карла I герцог Букингем приедет сегодня вечером инкогнито в отель Шеврез.