Во рту у Сергея пересохло.
— Вы хотите, чтобы я дал наркотик Горману?
— Мы не хотим, чтобы об этом узнал кто-то другой. В конце концов, вы же друзья, — значительно повторил Ямада. — Вы же хотите его спасти, не так ли? Лейтенант Мацуи, — он кивнул на молодого офицера, — отвечает за связь с хунхузами. Он отведет вас туда, где содержат аптекаря, а после того, как вы дадите тому наркотик, привезет вас обратно.
— Я, как медик, обязан помогать людям, а не причинять им вред.
Сергей вовсе не хотел язвить, но голос его дрогнул и слова слетели с уст, прежде чем он успел их взвесить.
Лицо Ямады осталось непроницаемым.
— Все закончится трагично, если вы откажетесь сотрудничать с нами, доктор Ефимов.
— Я не могу участвовать в этом, господин капитан.
— Однако мы доверили вам тайную информацию, и теперь нам придется сделать так, чтобы вы молчали. Поверьте, будет лучше, если вы измените свое решение.
Сергей сжал губы и, набрав полную грудь воздуха, произнес:
— Я категорически отказываюсь делать то, о чем вы меня просите!
— Жаль. Очень жаль.
Тон капитана Ямады был по-прежнему вежлив, но голос приобрел стальные нотки, и Сергей отправился домой раздраженным и расстроенным, однако без особой тревоги.
Откуда ему было знать, что за внешней вежливостью японцев часто скрываются их истинные мысли и чувства?
Через несколько дней на улице его остановил лейтенант Мацуи и, угрожая пистолетом, заставил сесть в машину. Сергея с завязанными глазами отвезли на окраину города. Там повязку сняли, и он увидел, что стоит перед китайской фанзой с соломенной крышей.
— Вы зря теряете время, господин лейтенант. У меня нет с собой наркотика. А даже если бы был, то, как я уже говорил капитану Ямаде, я не стал бы давать его Горману.
Ответа не последовало. Сергея втолкнули в небольшую комнату без окон, где из мебели были только деревянный стол да два стула посередине. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел человека, лежавшего в углу на ворохе соломы. Лейтенант Мацуи подтолкнул его в спину, и Ефимов, едва удержавшись на ногах, присмотрелся к узнику.
Гормана он узнал только по волнистым с проседью волосам. Тот был мертв. Сергей оцепенел от ужаса. За время войны он привык лицезреть увечья, но от вида того, что сделали с Горманом, ему стало дурно.
Когда Сергея привезли обратно в Новый Город, лейтенант Мацуи заговорил в первый раз за все это время:
— Мы хотим, чтобы вы помнили, к чему привел ваш отказ помочь нам.
Сергей развернулся и посмотрел на японца в упор.
— Я не имею никакого отношения к этому гнусному преступлению.
— Значит, нам придется иначе внушить вам, что отказываться от сотрудничества неблагоразумно.