- Это тебе так кажется, Меченосец.
- Но ведь я сам видел твой труп, - я не испытываю ни малейшего удивления, последняя фраза - просто один из аргументов в споре.
- Ты видел пустую оболочку.
- Получается, что здесь - сущность?
- До некоторой степени.
Теперь для меня важней всего на свете становится этот разговор, а что будет со мной и остальными двоими... Это уже второй вопрос.
- Борах, я всего навсего человек Я своими глазами видел, как тебя убили Монахи. Я осматривал твое тело. И теперь не могу понять, почему ты здесь?
- Ты решил, что меня убили, только потому, что видел мое тело? Но ведь это неважно. Я перед тобой, какие доказательства тебе еще нужны?
- Ты жив?
- В твоем понимании этого слова - едва ли.
- Тогда ты мертв.
- Ошибаешься. Меня просто подготовили к высшему служению. То, что ты принял за бой, и было этой подготовкой.
Да, в рамках этой подготовочки, оказывается, надо выжечь человеку внутренности. Но ирония здесь неуместна. Я должен все выяснить:
- Но кому же вы служите, Борах?
- Мы? Мы слуги вечной мудрости, высшей. Мы стоим над добром и злом. Когда ты видел меня в том состоянии, я ненавидел тебя, ты помнишь? Теперь я свободен от ненависти и любви. Я обрел мудрость и покой.
И тут наваливается на меня беспричинная, звериная какая-то тоска, я вдруг понимаю, что устал от всего, что было и что еще предстоит. Что мне нужен отдых, по возможности, вечный. Покой.
- Борах, странствия утомили меня. Нельзя ли и мне обрести мудрость и покой?
Тихо, но величественно, как в церкви вступает орган, голос Бораха становится еще более глубоким и проникновенным:
- Что ж, Меченосец, для тебя, пожалуй, путь не закрыт.
Наверно, это лучший выход - стоять над схватками...
- Что я должен делать?
- Отрешиться от всего, что привязывает тебя к земле. Принести в этом клятву, - теперь Борах повелевает. - Повторяй слова клятвы за мной...
Странный хоровод вокруг нас с ним притягивает, завораживает, все громче и громче звучит органная фуга...Странно, откуда в этом мире может быть кому-то известен Бах?
Резкий толчок в грудь. Досадная помеха. Еще один. Боль от него становится обжигающей.
Лес вдруг обретает прежние очертания, обнаруживаю, что стою, как столб, посреди тропы, а вокруг меня водят хоровод тени - абсолютно бесплотные, не представляющие никакой опасности. И интереса тоже.
А вот с ребятами не все благополучно: Гельда стоит на коленях, беззвучно шевеля губами, Хельг кружится на месте, сражаясь с видимым ему одному врагом - сабли мелькают, что твои пропеллеры. Прикасаюсь к Юрду и тут же отдергиваю руку - мой Камень раскален. На груди, наверно, ожог... Но ребят надо вытаскивать.