– Гарри, но магглы так даже с военнопленными не обращаются!
– Но я ведь выжил, верно? Так что ничего страшного…
– Ты не имеешь права иметь детей.
– Почему?
– Если ты считаешь, что в этом нет ничего страшного… – голос Ремуса вновь напоминал звериный рык, и у Гарри мурашки побежали по спине. Он быстро прошептал пароль, дверь отворилась, Ремус рванулся вперед и вошел внутрь так быстро, что Гарри не успел даже ахнуть.
– Уходи! – потребовал мальчик.
– Дитя мое, мы не договорили. Я подожду. Иди купаться и подумай о том, что я сказал.
– Значит, подожди в коридоре! Это комнаты Снейпа, и он не хотел бы, чтобы ты заходил сюда!
Ремус пожал плечами; гнев и грусть на его лице сменились озорной улыбкой.
– Он не учует меня, Гарри. Мойся спокойно. Обещаю, что беспорядка после себя не оставлю.
– Нет, – сердито ответил Гарри. – Тебе нечего здесь делать, Ремус, – оборотень дернулся, как от удара, но Гарри уже понесло. – И ты это знаешь, так же как и я. Снейп очень замкнутый человек, и я не позволю, чтобы ты копался в его вещах, пока я буду в душе. Так что прекрати ершиться и уходи.
Ремус сделал несколько глубоких вдохов.
– Гарри, – очень серьезно сказал он, – нам нужно поговорить.
– Нет, это тебе нужно поговорить. Ты хочешь сказать мне, насколько ты возмущен, и спросить, не можешь ли ты чем-нибудь помочь мне – теперь, когда все уже в порядке.
– Я не считаю, что теперь все в порядке, – мягко заметил Ремус.
– И зря, – упрямо заметил Гарри и вздохнул. – Послушай, давай поговорим позже, ладно? Я обязательно найду время. Но здесь и сейчас мы говорить не будем.
Ремус изо всех сил сжал челюсти.
– Согласен, – выдавил он с видимой неохотой. – Не забудь о завтрашнем ужине, – с этими словами мужчина вышел из комнаты. Гарри подождал, пока его шаги стихнут за поворотом, и наложил на дверь новый пароль – чуткий слух оборотня наверняка уловил его давешний шепот.
Вымывшись и причесавшись, Гарри попытался выбрать в своем скудном гардеробе подходящую одежду. По предложению Северуса он выбросил все тряпье, унаследованное от Дадли, оставив лишь мешковатую байковую рубашку, в которой очень уютно себя чувствовал. Оставил он и джинсы Рона, неохотно пообещав, что не будет выходить в них из комнаты, за исключением оказии встречи с семьей Уизли; по поводу этой оговорки они так и не пришли к соглашению. Взглянув на ненадеванную красную мантию, Гарри решил, что она будет смотреться слишком претенциозно на обычной встрече с директором. «Надену ее на завтрашний ужин», – пробормотал он и потянулся за зеленой. Было слишком жарко, чтобы надевать и мантию, и брюки, но Гарри никогда не мог ходить в мантии на голое тело, хотя его соседи по спальне, выросшие в волшебном мире, часто так поступали в теплые месяцы. В качестве компромисса он натянул длинные хлопковые трусы, напоминающие велосипедные шорты, и длинные носки, чтобы не были заметны голые ноги, и обулся в новенькие туфли, сверкающие как зеркало. До назначенного времени оставалось еще десять минут, так что он как раз успевал спокойно дойти до кабинета директора, не взмокнув по дороге.