— Тетя Маша… Ты долго служила в военной службе?
— Что?.. — та от неожиданности даже смешала карты.
— Папа сегодня утром, — я из той комнаты слышал, — назвал тебя «старой гвардией»!
Петя никак не ожидал того эффекта, который произвели его слова. Во-первых, лакированные щеки тети Маши потускнели, во-вторых, она вскочила и неистово зазвонила в колокольчик.
— Ах ты, дрянь мальчишка. Приедет брат сегодня, я ему все расскажу. Все! Позовите няню… — приказала она Семену.
— Что же я сделал, я только спросил, — оторопел Петя, вставая со стула.
— Пошел, пошел спать. Ах, негодяй, негодяй!
Мальчик обиделся и насупился, удерживаясь, чтобы не расплакаться от сделанной ему несправедливости.
— Я не шалил, не разорвал ничего, не разбил. Не капал чернилом на стол! Не шумел. А ты… ты злая, злая… да… злая!
Но старая Аксинья уже входила в комнату, зевая…
— Убери-ка своего оболтуса!
— Что, аль опять нашкодил?
— Да… Все с глупостями пристает. Пора ему спать — уложи его!
— Еще только восемь часов, а папа велел мне ложиться в девять, — протестовал мальчик. — И я потом не пил молока!
Последний повод казался Пете столь победоносным, что он опять взобрался на стул.
— Ну, хорошо, хорошо. Отправляйся, тебе молока дадут в детской.
Аксинья была тоже немалою неприятностью для Пети. Во-первых, в его годы, в семь лет — на восьмом, быть под надзором няни постыдно. Точно он маленький! У его приятеля, Феди Карасева, гувернер уж, и Федя всегда, как увидит Аксинью, сейчас же выпятит нижнюю губу и сморщит нос, что очень обижает Петю… Во-вторых, папа давно хочет взять молодую гувернантку, но загадочная и непонятная тетя Маша всегда ссорится с ним из-за этого…
В конце концов, Петя видел, что все его обижают, и начинал разочаровываться в жизни.
— Няня, а няня? — поднялся он с постели.
— Чего тебе, спи…
— Что такое трефовый король?
— Трефовый король?.. Трефовый — всем королям король. Вот он какой… На него, брат, все гадают… Пиковый тоже марьяжный — только уж очень стар он… А трефового-то — всякой лестно!
— Ну, а отчего туз, у него только всего и есть, что одно пятнышко, а он старше короля?
— Ах ты, Боже мой… Отчего?.. Так уж…
— Отчего так уж?.. Я хочу знать, ты должна мне рассказать… Отчего — так уж?..
Но няня, спавшая в той же комнате на сундуке, — уже закрыла глаза и дышала медленно и тихо, как все старухи во сне.
— Никто не хочет со мною разговаривать!.. — и Петя уж было распустил губы, чтобы расплакаться, да вовремя вспомнил, что «плачут только маленькие», и стал сам додумываться до разрешения всех тревоживших его вопросов.