Дороже жизни - Наталия Вронская

Дороже жизни

Молодая дворянка Наталья Обрескова, дочь знатного вельможи, узнает тайну своего рождения. Эта тайна приближает ее к трону и подвергает ее жизнь опасности. Зависть, предательство любимого жениха, темница — вот что придется ей испытать на своем пути. Но судьба сводит ее с человеком, которому она делается дороже собственной жизни. Василий Нарышкин, без всякой надежды на взаимность, делает все, чтобы спасти, жизнь Натальи. Она обретет свое счастье, но та тайна, что омрачила ее жизнь, перейдет по наследству к ее дочери, которую тоже будут звать Наташей.

Читать Дороже жизни (Вронская) полностью

Пролог

Утром 24 декабря 1735 года, перед самым Рождеством, в одном из домов неподалеку от Санта-Мария-дель-Фьоре, что в самом центре Флоренции, начался переполох. Женщина, несколько месяцев назад поселившаяся в этом доме, вздумала рожать. Жила она одна, без друзей и прислуги, и называла себя синьорой Марией Ручелаи, хотя вовсе не была итальянкой. Поскольку она снимала у хозяев дома несколько комнат, то убираться к ней приходила хозяйская служанка по имени Пепина. Этим же утром Пепина, как обычно, поднялась к постоялице, чтобы узнать, не нужно ли той чего, и застала даму в чрезвычайно печальном положении.

Родовые схватки начались уже довольно давно, но несчастная не издала ни звука, боясь, должно быть, потревожить сон хозяев. Пепина, войдя в комнату, увидела синьору лежащей без сознания. Всполошившись, бедная служанка, крича на весь дом, побежала к синьоре Анне, своей хозяйке. Та, послав тут же за доктором, поднялась наверх. Женщины захлопотали, пытаясь привести, в чувство роженицу, а синьор Збарро, муж синьоры Анны, громко посетовал на то, что вот перед самым Рождеством приключилось же такое!

Явившегося вскоре доктора проводили наверх, где он и выполнил свое дело, приняв младенца — девочку. Молодая мать едва пришла в себя, но силы ее оставляли, и доктор шепнул синьоре Анне, что он ни за что уже не отвечает. Ребенок выживет, а вот мать…

Синьора Анна посмотрела на женщину и прошептала:

— Poverina!

Женщина, казалось, услышала ее и открыла глаза. Жестом она подозвала к себе синьору Анну, и та, повинуясь своей отзывчивости, подошла к ложу умирающей. Женщина указала рукой на медальон, покоившийся на ее груди, и тихо произнесла:

— Per favore! Da’questo da mia figlia… Отдайте это моей дочери.

Это был простой, но довольно крупный, серебряный медальон, в котором обычно хранились портреты или памятные мелочи. На той же цепочке, рядом с медальоном, висели два ключа: один большой, как ключ от двери, а второй совсем маленький. Женщина продолжала что-то говорить, но синьора Анна не понимала ни слова, так как язык ей был совершенно непонятен.

— Синьора Мария, — прошептала Анна, — я ничего не понимаю.

Женщина находилась в том странном состоянии, что нельзя было понять: бредит она или находится в сознании.

— Нет, нет, меня зовут Наталья, mi chiama Natalia, — шептала она. — Моя дочь, она тоже…

— Да, да, конечно, — синьора Анна чуть не плакала, — синьора Наталья! Ее назовут так же.

— И еще, — слабая рука указала на небольшую шкатулку, стоявшую на столике у окна, — это тоже ее и немного денег…