— Да ты что, дядя! Что ж, я его украл, думаешь? На стройку привез, а там рабочий день кончился, не принимают, вези, говорят, обратно. Сваливать нельзя, до утра застынет — отбойным молотком не выковырнешь. Обратно везти — на бетонном заводе он тоже не нужен, да там уж и смена кончилась. Одна дорога — в провалье. Понял? Вот и поехал по улицам — может, кому требуется. Жалко добро — раствор хороший. Да ты что, не веришь? Ты пойди в провалье, посмотри, сколько там бетона. Первый раз, что ли, такая история!..
Успокоился Карпова, дал себя уговорить, поверил парню. Парень-то моложавенький, глазки голубенькие, говорит застенчиво, будто Карпов его обидел. Видно, что не врет. Если так, — можно и взять раствор.
— Скольки?
— Ну, сколько! На поллитру... — сказал несмело парень.
Одна цена у всех и за все.
— Я, что ли, устанавливал?.
Подрулил шофер самосвала, опрокинул кузов над железным ящиком — залил его весь. Расплылся раствор вокруг серым озером.
— Используйте сегодня, не оставляйте — к утру застынет, — предупредил шофер.
— Если ишо такой случай будет, так ты того, в провале не вози,— крикнул ему Карпова.
— Ладно.
Откуда что берется. Искал цемент — не нашел, а он вот сам во двор приехал. Готовенький. На ловца и зверь бежит.
Вооружилась лопатами вся семья. Марью в этот вечер не пустили на улицу — тоже месила шлак с раствором, носила ведром смесь Карпу. Никита помогал — в ведра лопатой накладывал. До поздней ночи возились — очень много оказалось раствору. Ульяна ругать начала мужа:
— Изгаляешься над людьми, уже ни рук, ни ног не чую, спинушка разваливается.
— Ишо трошки, — уговаривал ее Карпова. — Нельзя ж оставлять, замерзнет — и пропадет добро. Завтра отдохнете.
Хорошо еще, что ночь выдалась лунная, светлая, а то совсем бы плохо пришлось. Носят женщины ведрами раствор, а Карпов высыпает его за доски и трамбует трамбует чурбаком. Только часам к двум ночи кончил они работу, залили шлаковой смесью первый круг, сровняли с краями досок. Распрямился Карпов — затрещала спина. Сказал облегченно:
— Ну, вот и все! Пущай сохнет. Идите, отдыхайте.
— А там еще раствор остался, — сказала Ульяна.
— Ладно, определю куда-нибудь. Идите, шабаш.
Давно ушли все, улеглись и свет погасили, а Карпов все еще работал, подбирая остатки уже порядком загустевшего раствора, носил во двор — мостил бетонную дорожку от порога к калитке. Не пропадать же добру, да и грязь не будет на ногах в хату тащиться.
Уже небо на востоке посерело и звезды на небе погасли, когда Карпов дотащился до кушетки и упал на нее, не раздеваясь. Спал не спал, очнулся: на работу пора. Вышел, ступил на бетонную дорожку — не проваливается, хотя и чувствуется: сырая еще. Обошел вокруг хаты, осмотрел ночную работу, остался доволен.