– Да много чаво… – не кололся Леха, видя, что баба заинтересовалась.
– Ну говори, говори, сплетник, – не выдержала наконец Кумоха, усаживаясь на шкаф.
– Видел я Дуньку на реке…
– Уже и за девками подглядывать стал, обормот, мало тебе русалок, – перебила его Кумоха Мумоховна.
– Ты, Мумуковна, увянь! – велел ей Ероха. – Пущай человек выскажется.
– 0-ох уж, челове-е-к… Пережиток прошлого… Нашли тоже человека-а… – обиженно бурчала она.
– … А рядом с ней здоровенного голого негритоса, вот с таким… – замолчал Леха.
– Носом!.. – продолжил его мысль домовой.
– Ага! – согласился лешак. – Только не зеленым, как у Буратино, а черным…
– Хабалы! Во-первых, рашен шайтан, не с негритосом, а с афро-чукчей, сейчас так принято говорить; а во вторых, энтого безобразия быть не могет, хошь ты Белоснежкой обратись, – не поверила Кумоха Мумоховна.
– Я Лехе верю! Все вы, бабы, такие… Яйцом Кощея Бессмертного клянусь, – цинично сплюнул домовой.
– Ты еще тремя пустыми головами Змея Горыныча поклянись, пожарных на него нет… Я своему Добби не изменю, хошь ты Али-Бабой клянись…
– Али ба-а-бой? – расстороился домовой. – Совсем во мне мушшину не видит.
До Кумохи постепенно начал доходить смысл сказанного.
– Ну и Дунька! – покачала она головой. – Да неужли в афро-чукчу втрескалась? Да еще и в черного?
– Он ей жа-а-ниться предлагал! – вставил лешак. – Вот что в лесу творится… Спать не дают… То че-то взрывают, то топают, то и вовсе на вертолетах шастают… Попрощаться к вам зашел… В тайгу подаюсь! В самую чащо-о-бу-у, – грустно произнес Леха.
– Таежник еще нашелси-и… чалдон мохнатый, лучше расскажи, че оне там делали?.. Может, просто болтали?..
– Ага-а! При луне и голые, – хохотнул Ероха.
– Фалюга-а-ны бесстыжие-е! Охальники! – ругнулась Кумоха Мумоховна, не прояснив окружающих, по поводу кого это сказано. – В че-е-рного негра втюрила-а-сь, это ж надо? – анализировала она создавшуюся ситуацию, забыв про «афро-чукчу».
– Да ты ведь тоже в зеленого Добби врюхалась, – съязвил Ерошка, – почаму жа она не могет?..
– Ежели ничего не понимаешь, так и помалкивай в валенок, – строго сказала Кумоха. – Зеленый – цвет леса… А черный? Тьфу! Не-е! Не такую бабу Мишане надоть, – сделала она категорический вывод.