– Э-эй, рюсы, вы одели трюсы, – под гомерический, местами переходящий во всхлипы, попискивание и хрипы, смех колумбийских товарищей поинтересовался староста студенческой бригады южноамериканских киллеров, смуглый невысокий латинос в цветастой рубахе и зеленых шортах.
– Ну-у, Педро! Скажет так скажет, – веселились колумбийцы.
Чекисты, чтоб их не вычислили раньше времени, делали вид, что не слышат выпадов.
Но из баула выбрался Буратино…
– О-о-о. Заводной игрушкя-а, – обрадовались студенты.
Педро тут же достал огромное мачете и – со словами «А мне как раз в зубах ковыряться нечем» – хотел отхватить у деревяшки нос.
Чекисты потянулись за пистолетами.
– Ну ты, занюханный папа Карло, – рявкнул Буратино. – Я с тобой на одной грядке наркоту не собирал, – выстрелил острым своим румпелем.
Но, будучи с похмелуги, промахнулся и попал в кудрявого товарища бригадира киллеров. Тот завопил диким голосом, схватившись за ногу.
– Че-е верещишь, сучий кактус? – новым уже носом чувствительно ткнул ошарашенного Педро. – Ну ты че торчишь, как Лушкин гладиолус? Се-е-л быстро-о, чушка кудлатая, – медведем взревел Буратино на низких частотах.
Перепуганный латинос, убрав нож, мигом очутился на своем месте. Его притихшие собратья любовались в окошки российским ландшафтом.
– Заткнулись, мучачесы трюханные, – запрыгнул умиротворенный Буратино на пыльное сиденье и до самой деревни ехал молча.
На выходе, уколов Педро в ягодицу, рыкнул:
– Шевелись! Ерша тебе в задницу!
– Чего? – не понял латинос.
– Банан тебе в одно место, говорю, – еще раз ткнул его Буратино.
Колумбийский гангстер бабочкой выпорхнул из автобуса.
В Шалопутовке, оглядевшись, Буратино скомандовал чекистам:
– За мной! – и повел их через мост в сторону леса.
Колумбийцы, решив, что команда относится и к ним, поплелись вслед за чекистами.
– Чего они прутся за нами? – стал нервничать Железнов, подходя к полянке самогонщиков.
Очутившись в лесу и без свидетелей, колумбийские студенты пришли в себя.
– Меделинский картель не прощает унижений, – студенческий староста, распаковав чемодан, вытащил оттуда аргентинский автомат «Алкон» и ловким движением выдвинул приклад. – А от этой деревяшки я прикурю сигару-у, – зарычал, подражая Буратино, и поставил предохранитель на непрерывную стрельбу.
– Во-о, гады! – убрав в подмышечную кобуру пистолет, Железнов выудил из сумки «калаша». – Ну-у, мать вашу, сейчас я вам покажу «трю-у-сы», – спрятался он за дерево.
И вовремя!
Ветки над головой посыпались от выпущенных пуль. Иван Крутой отстреливался короткими очередями. Не ожидавшие отпора колумбийцы подняли на палке белые трусы раненного Буратинкой кудрявого кореша.