Шарлотта быстро оценила, разумно ли продолжать лгать, или же лучше сказать Доминику правду. В целом правда показалась ей предпочтительнее — по крайней мере, она была более цельной и непротиворечивой.
— Никакой любовной истории тут нет, — призналась Шарлотта. — Речь идет о преступлении.
— Шарлотта!
— И об очень серьезном! — поспешно добавила она. — И если мне удастся выяснить что-либо о его обстоятельствах, возможно, я предотвращу новое преступление. Доминик, поверь, Томас ни за что не сможет узнать то, что по силам нам!
Доминик искоса взглянул на нее.
— Нам? — осторожно повторил он.
— Нам, поскольку мы занимаем достаточно высокое положение в обществе и можем познакомиться с этой семьей, — объяснила Шарлотта, весьма убедительно изображая невинность.
— Ну, я не могу просто привести тебя к Вандерли домой и представить ему, — рассудительно заметил Доминик.
— Да, конечно, не можешь. — Шарлотта улыбнулась. — Но я уверена, что при желании ты что-нибудь обязательно придумаешь.
У него на лице оставалась тень сомнения.
— Я ведь по-прежнему твоя свояченица! — настаивала Шарлотта. — Так что тут все чисто.
— Томас знает о том, что ты задумала?
— Пока что нет. — Шарлотта уклонилась от правды с несвойственной легкостью. — Не могла же я наперед сказать ему, что ты согласишься помочь. — Она не стала добавлять, что и потом она также не собиралась признаваться мужу.
Способность к обману была для нее чем-то совершенно новым, и Доминик еще не был с ней знаком. Он воспринял замечание Шарлотты буквально.
— В таком случае, полагаю, все в порядке. Я договорюсь о встрече, как только смогу, без того чтобы показаться навязчивым.
Шарлотта непроизвольно стиснула ему руку, одарив его сияющей улыбкой, от которой Доминику стало не по себе.
— Спасибо, Доминик. Право, ты поступил очень великодушно! Не сомневаюсь, если бы ты только знал, насколько все это важно, ты бы сам с радостью вызвался помочь!
— Гм… — Доминик не был готов связывать себя дальнейшими обязательствами; возможно, он посчитал не вполне разумным доверять Шарлотте, когда та ввязалась в детективное расследование.
Три дня спустя Питт снова пришел домой к Уэйбурнам, после того, как предпринял все возможное для розысков свидетелей — тех, кто что-либо слышал о нападении, о похищении, о любом происшествии в Блюгейт-филдс, которое могло быть хоть как-то связано с гибелью Артура Уэйбурна. Однако ни один из его обычных источников не смог предоставить никакой информации.
Инспектор уже был склонен согласиться с тем, что узнавать нечего. Убийство было совершено за закрытыми дверями, а не на улице.