.
Картина резких местных различий и обособленности, характерная для Рейнской области и Вестфалии, распространяется и на другие регионы Германии. Ritterschaft[48], княжества Гессен-Кассель, подобно Stiftsadel Мюнстера, было узким, многовековым и исключительно аристократическим сообществом. В него не входили даже те немногочисленные Standesherren, которые вошли в Гессен-Кассель после 1806 года, равно как и большая группа местного «менее благородного» дворянства. Подавляющее большинство родов Ritterschaft могли проследить свою генеалогию до 1400 года, и многие из них являлись членами Гессенского собрания, ландтага, до 1530-х годов. Посвящение в Rilterschaft представителей новых родов было редкой и ревностно охраняемой привилегией, которой могла награждать лишь сама корпорация. Ritterschaft Гессена было беднее, чем Stiftsadel[49] Мюнстера. Ландграф принц Гессен-Кассельский, владел большей долей богатства в подвластных ему землях и предлагал дворянам менее доходные синекуры, чем епископ Мюнстера. Перечисляя ежегодный доход семи семейств Ritterschaft на рубеже веков, Грегори Педлов отмечает как наибольший из них доход Бутлар-Элбербергов, который между 1781 и 1805 годами в среднем составлял 5655 талеров (848 фунтов стерлингов). Правда, Бутлар-Элберберги не были самым состоятельным родом среди Ritterschaft; их доход от лесных угодьев стал с большой скоростью расти, начиная с 1810 г. Тем не менее, в отличие от Мюнстера, в Гессен-Касселе не существовало майората, и поэтому доходы от земельных владений делились между всеми взрослыми владельцами мужского пола, в результате чего каждый из членов Ritterschaft в целом был беднее, чем дворяне в Вестфалии[50].
Среди дворян Баварии также было мало состоятельных, однако важно различать аристократию старого Виттельсбаха от более богатых Standesherren и имперских рыцарей из Швабии и, особенно, Франконии, которые после распада Священной римской империи попали под власть баварского короля. В «Старой Баварии» (имеется в виду курфюршество) вместе с секуляризацией церковной собственности в период правления Монжела[51] у дворянства появилась возможность расширить свои владения. Наделе среди первоначальных покупателей секуляризованных земель дворян было всего тридцать один человек; тем не менее к этой малочисленной группе отошло 23 процента прежде принадлежащих церкви владений. Чтобы пользоваться наследственным правом заседать в верхней палате баварского ландтага в девятнадцатом веке, необходимо было inter alia[52] владеть майоратом стоимостью более 240 000 флоринов (24 820 фунтов). По данным Вальтера Демела, помимо тридцати трех наследственных членов верхней палаты, большинство которых были из Швабии и Франконии, этому требованию отвечало только незначительное число баварских дворян, при том, что годовой доход от поместья стоимостью в 240 000 флоринов превосходил 1000 фунтов стерлингов. Майоратами же, существенно превышавшими по стоимости 240 000 флоринов, разумеется, владели единицы. К тому же не всякое родовое поместье представляло собой майорат. У небольшого числа древних знатных родов Баварии — в частности у Торрингов — годовой доход был значительно выше 1000 фунтов. Тем не менее, в 1815 г. подавляющее большинство дворянства «Старой Баварии» было беднее гессенского Ritterschaft, не говоря уже о Stiftsadel Мюнстера