Наша кошка Розовое Ухо, по кличке Кошка РУ, белоснежная и шелковистая, вдруг приболела. Чего-то у нее на затылке крохотная ранка образовалась, а потом еще и еще одна. А Кошка РУ эти ранки, простите за подробности, разодрала и расчесала. Мы провели расследование, никак не могли понять, кто и где ее так расцарапал, пока не поймали Розовое Ухо на воровстве — оказывается, она открывала холодильник и в силу маленького роста не могла достать до тарелки с ветчиной. Ну и, пролезая сквозь решетчатую полку, ободрала шею. Доктор сказал, что надо брызгать ссадины специальной пшикалкой. Теперь у Розового Уха на шее и затылке красивые ярко-синие пятна. Кроме того, доктор Малиношевский подарил Кошке РУ лечебный елизаветинский воротник. Вид у РУ стал величественный, чисто инфанта Маргарита. По-моему, она сейчас, когда я пишу этот рассказ, смотрит на меня свысока и даже с презрением, хорошо осознавая, как царственна и хороша собой.
Собственно, я не столько о РУ. Я о собаке по имени Сабачька.
Когда Кондратьевы приехали в клинику и ворвались в кабинет к доктору Малиношевскому, мы как раз заканчивали наносить непоседе РУ синий боди-арт. Кондратьевы ворвались, минуя очередь из щенят французских бульдогов, поросенка Яши, приобретенного не для еды, а чтобы его любить, а хозяев обманули: поросенок оказался не декоративный и вырос в хорошего форматного кабанчика. Хозяева не знали, как быть, и зачем-то притащились со своей свиньей к доктору Малиношевскому. Ну и еще там что-то мелкое сидело в кулаке у дяди Миши-лесника. Оно в кулаке дяди Миши-лесника ухало и щелкало. В других обстоятельствах мы бы заглянули, но тут как раз в панике ворвались Кондратьевы со своей Сабачькой. Нет, Кондратьевы — люди интеллигентные. В приемной они вежливо, но торопливо кланялись, и просили, и оправдывались:
— Срочно! Дело жизни и смерти! Умоляем! Животное гибнет!..
— Конечно-конечно, бегите быстрей, — уступали Кондратьевым все. И дядя Миша-лесник с ухающим кем-то в кулаке, и люди с кабанчиком, и боксерские щенки. Это ведь не человеческая поликлиника, сюда, к Малиношевскому, понимающие люди приходят.
И мы, увидев Кондратьевых с Сабачькой, конечно, тоже разволновались, остались в кабинете, чтоб, если что, быть рядом…
А эта Сабачька… Да-да, именно так написано в ее ветеринарном паспорте: собака-метис по имени Сабачька по фамилии Кондратьева. Хотя сама Сабачька уверена, что ее имя Обедать, фамилия Идитеужинать, а кличка Ктоэтосделал.
И вот эта собака Сабачька, пирожок с глазами, пятнадцать сантиметров над уровнем моря, четыреста граммов восхитительной золотистой меховой красоты и океан нежной вопросительной грусти в мокрых выпуклых очах, возлежала у хозяйки Иры на руках, сопела горячим, закатывала глаза и вовсю изображала боль, скорбь и обреченность.