Кто там в чем был виноват, кто кого там завоевывал с политической точки зрения, — это вы меня не спрашивайте. Мне всех было жалко — потому что все они были просто люди со своими любовями, бедами, слезами, слабостями… Передрались как дураки какие-то, натворили бед по недомыслию и наподставляли друг друга как только могли. И непонятно ради чего… Нет, понятно — эти мужские амбиции, кто главнее, кто важнее… А там сверху всех Петр Первый был, тоже не сахар человек. Конечно, новатор и все такое, но нагородил!.. Ой, оставьте — политика… Какая политика?! Просто все они, эти мужчины, все без исключения, хотели сами ходить по красным дорожкам навстречу послам иностранных держав, махать приветственно рукой с коня, говорить «мой народ, моя нация», а не стоять в сторонке за чьим-то могущественным плечом, скинув униженно шапку долой. А Мазепа ведь к тому же у Кочубея дочку отобрал… И там вообще не разберешь — то любит ее без памяти, то вдруг куда-то ушел. Ну как все мужчины, словом. Сначала жить без тебя не может, а потом рыбалка, сауна, охота, друзья… А она сидит одна-одинешенька, в окно смотрит, ждет. Так и с Мазепой. А что, он же обычный мужик был. Ну гетман. А что, гетман не человек, что ли?.. Словом, все как всегда со времен Трои — обвинили, конечно, во всем женщину. Они, эти мужчины, странные существа, почему-то уверены, что будут жить вечно, и совсем не думают, что вот-вот, уже и о душе надо поразмышлять. А тут будильник — дзын! — пришла пора… Вот вкратце, если вы поняли, примерно об этом опера.
К началу мы с Сашкой приехали прямо из университета, и я неосмотрительно сдала в гардероб свою сумку с учебниками и конспектами, где у меня еще лежал и носовой платок. Ну так случилось, потом я об этом очень пожалела, но было поздно. Мы выпили в буфете чаю с булочками и уселись в зале. Лукавая бабулька подплыла к нам и радостно предложила молодому человеку взять девочке программку… Сашка взял.
Ой, ребята… Сначала было очень смешно… Как эти вот, вправду сказать, восхитительные певцы, все, ну все, с фамилиями Ушаков, Сынжерян, Капустина, Розенбойм, Штурм, Тененбаум, Бирадзе, указанные в программке, как они в вышитых сорочках сурово заголосили:
— Москаль проклятый, двинься только,
Мы на горох смолотим вас…
Тененбаум и Бирадзе: «Москаль проклятый…» А? Как вам вообще? А? Н-да… Текстик еще тот, спасибо Александру Сергеевичу.
Там, как оказалось, еще пели мои знакомые мальчики из музучилища. Они пели партии сердюков. Это у них там было что-то навроде охраны или ОМОНа. Но назывались — сердюки. В красных шароварах, с саблями и в таких шапках с красными хвостами — не знаю, как они называются.