Маша заметила, что доктор Макарский слегка изменился в лице.
— Не думаю, что дела обстоят столь серьезно, — тихо произнес он. — Если у нее и есть диссоциативное расстройство, то степень этого расстройства вовсе не предполагает…
— Способна или нет? — повторила свой вопрос Маша.
— На мой взгляд… нет.
Однако Маша не удовлетворилась его ответом.
— Вы говорите как врач или как друг? — уточнила она.
Макарский нахмурился.
— Послушайте, человеческий мозг — величайшая загадка. И ни один из врачей…
— Диссоциативное расстройство — это ведь раздвоение личности? — снова уточнила Маша.
— Не совсем. Личность может быть одна и та же, а вот поступки…
— А как у нее с памятью? Провалы случаются?
— Э-э… Да. Но это ни в коем случае ни…
Внезапно доктор осекся.
— Прошу прощения, но врачебная этика не позволяет мне…
— Да, вы уже говорили, — кивнула Маша. — Однако из ваших слов я поняла, что Анастасия Новицкая вполне могла убить Виктора Быстрова во время припадка, а потом стереть это событие из своей памяти. Так?
— Я уже ответил вам.
— То есть вы допускаете, что диссоциативное расстройство, которым страдает Новицкая, может…
— Настя Новицкая — не убийца!
Любимова смерила доктора задумчивым взглядом. Потом сказала:
— Я не стану ее задерживать. Вы сможете с ней побеседовать. В любое удобное для вас время.
Стас чуть изменился в лице.
— Идите к лифту и подождите меня там, — велела Любимова доктору Макарскому.
Тот кивнул и двинулся к подъезду. Стас подождал, пока доктор скроется из глаз и возмущенно проговорил:
— Ты в самом деле решила ее не задерживать?
— Да, — ответила Маша.
— Это ошибка.
— И все же будет так, как я сказала. Я возьму с нее подписку о невыезде, и этим мы пока ограничимся.
Данилов осуждающе покачал головой:
— Если она еще что-нибудь выкинет, Старик тебя в порошок сотрет.
— Не сотрет. Ну, а сотрет, значит туда мне и дорога.