Сейчас уже невозможно определить изначальную природу ее чувства к мужу. Была ли это любовь, вспыхнувшая в тот первый вечер, столкнувший их на маленьком речном пароходике — и ведь, подумать только, тоже на воде! Или легкая симпатия, которую подогрело соперничество, необходимость изображать перед Светланиными родителями влюбленную невесту, зная наверняка, что, обнимая ее, парень думает о другой? А может, Женя был очередным этапом, одной из ступенек к Светланиному пьедесталу, который Наталье так хотелось занять…
Столько лет она сталкивалась с ним чуть ли не ежедневно; она видела его на премьерах в театре — в идеально сидящем темно-сером костюме, под руку с блистательной женой, дома — лохматого и полусонного, приходящего в себя после очередной ночной попойки, за работой — встрепанного, с перепачканными краской пальцами и покрасневшими от напряжения глазами, на пляже — золотисто-обнаженного, с играющими под смуглой кожей мышцами. Ей столько раз приходилось наблюдать за их со Светланой играми — они никогда не отличались стыдливостью, — что она точно знала, как темнеют от возбуждения его зеленоватые глаза, как он дышит, часто и прерывисто, обнимая любимую женщину, как над его верхней губой выступают мелкие капельки пота. Да что там, казалось, она узнала вкус его губ раньше, чем он впервые поцеловал ее.
Она словно бы никогда и не строила планов, как заполучить его. Он просто с самого начала казался ей своим и, когда все между ними наконец произошло, испытала не эйфорию победы, а лишь спокойное удовлетворение, как будто вернула себе свою же собственность. В конце концов, они столько раз изображали жениха и невесту перед старшими Полетаевыми, прежде чем Светка решилась-таки признаться, что случившееся вовсе не казалось таким уж невозможным.
Для себя она определила произошедшее так: Женя просто был ослеплен фальшивым блеском Светланы, но в конце концов прозрел, раскусил ее подлую, эгоистичную, предательскую натуру и понял, кто из подруг и в самом деле заслуживает любви. И как бы ни складывались их отношения все эти годы, Наталья ни секунды не собиралась возвращать отвоеванное. Плохой или хороший, богатый или бедный, Женя являлся ее собственностью, с которой она не собиралась расставаться.
Наталья вошла в каюту, чертыхнулась, не сразу нащупав выключатель. Вспыхнувшая тусклая лампочка осветила пустую, застеленную казенным одеялом койку. Мужа в комнате не было.
Она несколько секунд тупо смотрела на незанятое спальное место, а затем хлопотливо заметалась, не зная, что делать. Ушел! Бросил! Сбежал к той? Что же теперь?