- Что они хотели узнать? - Себастьяну было довольно подробностей.
Если честно, даже странно, что Стефан с таким упоением пускается в эти малоприятные нюансы. Обыкновенно жертва старается забыть о насилии, или уж как минимум не рвется предаваться рефлексии.
- Не участвовал ли я в похищении шерла, и не известно ли мне что-нибудь, что может помочь следствию, - равнодушно воспроизвел Стефан. - Спрашивали, с какой целью я покинул Аманиту и прибыл в Ледум.
Аманиту? Себастьян вновь был удивлен. Вот уж странное совпадение, если те вообще бывают. Так значит, Стефан тоже приехал из столицы? А ведь там они даже не пересеклись. Впрочем, город велик... даже Ледум не может соперничать с ним в размерах.
- Эту процедуру они повторили несколько раз, пока я, наконец, не впал в ступор, - настойчиво продолжал Стефан. - Или может, это был глубокий обморок. Так или иначе, придя в себя, я ничего не помнил. Сознание было спутано, координация и речь нарушена. Долго я не сознавал, кто я и где нахожусь, но постепенно память стала восстанавливаться. Однако лучше бы я свихнулся или умер. Как теперь жить? Пропал я. Эти скоты забрали все сбережения: инструмент, камни, деньги за копию...
Стефан сокрушенно покачал головой и сел на смятую кровать. Та противно заскрипела, сопротивляясь давлению.
- Копию? - не понял Себастьян, разом превратившийся в слух.
- Да. Я разве не сказал? Я ведь сделал копию одного из "Глаз Дракона", превосходную копию, кстати, - не отличишь от подлинника... Черт, голова до сих пор раскалывается...
Себастьян обмер. Вот так новости. Всё интереснее и интереснее.
- А ты сознался в этом охотникам, Стефан? - осторожно спросил ювелир, присаживаясь рядом.
Тот надолго задумался, страдальчески морща лоб.
- Знаешь, Серафим, думаю, это был экспериментальный образец конвульсатора. Кажется, техника допроса только испытывалась. Может, они переборщили с разрядом, но после первого припадка я утратил всякую адекватность. Я был словно оглушен: плохо понимал, что происходит, что они говорят, что говорю я. Да и говорить-то было трудно: с губ текла липкая слюна, выделялась какая-то дрянь, похоже, кровянистая пенистая мокрота. В груди клокотало. Помню, я что-то кричал... А что именно - черт его знает. Может быть, посылал их всех куда подальше...
Себастьян недоуменно нахмурился. Стефан вел себя всё неестественнее. Рассуждения его никак не укладывались в рамки поведения нормального человека. Возможно ли это - так отстраненно говорить о допросе, делать выводы о страшном эксперименте, в котором якобы что-то пошло не так? Как будто и не с ним вовсе происходил кошмар... Всё это выглядело подозрительным. Хотя, возможно, стоит списать странности на любознательную натуру Стефана, всегда питавшего интерес к новаторским разработкам... Но не до такой же степени? Или всё-таки - до такой?