— Знаешь, у меня язык не поворачивается это произнести, но… я ей верю.
Тони как раз вытирался полотенцем.
— Я тоже.
Невыносимый груз свалился с плеч Нино. Он с облегчением вздохнул.
— Она не может сыграть с нами подобную шутку, ведь так?
Тони отрицательно покачал головой. За последние десять лет они ни разу не произнесли вслух имя Сириль Блейк — с тех пор как Нино со словами «Никогда не говори мне об этой сучке» решительно удалил ее номер из своей адресной книги.
Когда ему причиняли боль, он становился злым, безжалостным и жестоким. А эта девушка, которую он считал своим другом, действительно сделала это. Вернувшись со стажировки, он обнаружил, что она забрала из больницы все свои вещи, не оставив ему ни записки, ни сообщения, ничего… Она уехала со своим новоиспеченным мужем — профессором в области психиатрии, этим педантом, которого он терпеть не мог. И ничего… Никаких новостей. Только однажды он увидел ее по телевизору, когда она рассказывала о своей книге о счастье. Нино тогда громко выругался и переключил на другой канал. Тони был менее впечатлительным, чем его друг. Он дорожил Сириль, но уважал ее выбор. Он высоко ценил свободу и понимал, что Сириль хотела стать личностью, но сделать это она могла лишь одним способом — покончив со своим прошлым. Она хотела пробиться в высшее общество, быть рядом с известным супругом и однажды стать руководителем. Понятно, что у нее не было особого желания продолжать общение с простым медбратом и его другом, инженером и спортсменом.
Он чувствовал, что Нино взволнован и обеспокоен.
— Знаешь, если все это действительно так, — продолжал сицилиец, — то она страдает амнезией. Именно поэтому она игнорировала нас все эти годы.
— Да, но что могло с ней случиться?
Нино почесал пробивающуюся щетину на подбородке. У него уже начали появляться седые волосы.
— Я встречал подобные случаи. Пациенты страдали от потери памяти, забывая определенные периоды своей жизни.
— Из-за чего это происходило?
— В основном, это были наркоманы. Они употребляли экстази или кокаин, отчего у них ехала крыша. А когда они «просыпались»… раз — и памяти как не бывало!
Тони присел рядом с Нино, держа в руке шампунь и гель для душа.
— Но Сириль ведь не наркоманка!
— Нет, конечно. Но кто знает… Возможно, она наделала глупостей, когда была в Таиланде. Она могла поесть каких-нибудь грибов, из-за чего и свихнулась.
— Но вспомни: она ведь поехала на конгресс по вопросам психиатрии с мужем. Она не могла вести себя настолько неразумно.
Нино поерзал на скамейке.
— Да, ты прав. Это как-то странно.