«Жизнь провинциального судейского чиновника тяжелая штука, — думал он. — Двенадцать лет мы везли ее вместе, и каждый год на эту невидимую повозку судьба прибавляла все больше тяжести. Теперь я остался один. Вот-вот споткнусь и упаду. Скоро будет легче. Если за лето соберусь с силами, то после отъезда Ольги, осенью, смогу потянуть все беды и один.
Главное — передохнуть и выговориться. Нужно также, чтобы третье лицо указало, когда и в чем я поступаю не так, как нужно. Самому не видно, точно зрение притупилось. Думаешь следующий день прожить известным образом, а когда наступает утро, то оказывается, что вместо разбора дела необходимо ехать в гимназию, вместо того, чтобы выдать на базар рубль двадцать копеек, следует еще уплатить молочнице девять рублей, да по окладному листу двенадцать, и сорок копеек сапожнику».
Когда во все это входила жена, так почему-то не случалось…
Ложась спать, Листов представлял себе, как он встретит на вокзале Ольгу и, еще по дороге, расскажет ей о всех своих переживаниях.
Он силился мысленно нарисовать себе выражение ее голубых смеющихся глаз, и это не удавалось, зато все ее здоровое лицо, белые зубы, смех и голос он будто сейчас видел и слышал.
Три года тому назад Листов с семьей гостил целое лето в имении у сестры своей покойной матери и тогда близко познакомился с Ольгой, которую раньше видал девочкой. И ему потом все три года это лето казалось самым интересным и счастливым в его жизни. Всем было хорошо.
Жена поправилась, поздоровели и загорели дети.
С двадцатилетнего возраста он считал себя человеком с вполне установившимися взглядами и понятиями, и притом самыми правильными.
Каждое явление, каждая отдельная личность у него легко укладывалась в известную форму.
Курсистка — значило: идейное существо, лишенное женственности и страсти. Крестьянин — дикий человек с врожденной неспособностью культивироваться умственно и нравственно, с обрядностью вместо религии, с вечным желанием мстить и убивать там, где нужно быть тактичным и благоразумным. Лошадь — низко одаренное животное, созданное для заработка извозчиков и удобства передвижения господ.
Эти и другие подобные взгляды его, человека, прожившего на свете тридцать пять лет, вдруг опрокинулись и изменились, и не вследствие личного опыта или чтения каких-нибудь трактатов, а только от близости и разговоров с Ольгой.
Узнав, что она уже второй год на курсах, Листов сначала не хотел этому верить.
Всегда красивая, художественно причесанная, в изящном и удобном платье, в такой же изящной и удобной обуви, вечно веселая и со всеми приветливая, Ольга понравилась ему с первого же дня их знакомства.