Проектировщик яхт – в данном случае сам Финеас, а не его отец, – сделал модель яхты, заказанной Ван Виксами, в масштабе. Затем модель разрезали по центру. Одну половину отдали заказчику, а другая осталась кораблестроителю. Лакированная поверхность модели поблёскивала на солнце. Казалось, она стояла на страже собственного производства и всем своим видом говорила: «Не отступайте от плана, сделайте меня такой, какой задумали».
– Гас только вам напечатал эти фотокарточки?
– Да, в своей проявочной комнате.
– У него есть собственная проявочная комната?
– Я думаю, Беллэми могут позволить себе многое.
– Тогда я совсем ничего не понимаю: он сделал вам фотографии, но не пригласил на бал?
– Летние не приглашают местных. Никогда.
– Но вы же не слуга! Вы – проектировщик яхт!
– Не имеет значения.
– Нет! – В глазах Люси засверкали гневные молнии.
Он сделал шаг вперёд, медленно поднял руку и провёл по её щеке натруженными, но такими тонкими и нежными пальцами. Люси вздрогнула, но не отстранилась, тогда Финеас осторожно обнял её. – Это имеет значение…
Прежде чем она успела сказать хоть слово, Финеас обнял её увереннее. Его губы приблизились к губам Люси и мягко коснулись их. Рука скользнула по огненным волосам, и, прервав поцелуй, Финеас прошептал:
– Только Вы имеете значение.
Люси не открыла глаз, даже когда он ослабил объятия. Она прикоснулась к его щекам кончиками пальцев – они были слегка небритыми, а потом провела по подбородку. Девушка почувствовала близость, которую раньше не то чтобы не испытывала, о которой даже мечтать не смела, а теперь ей было так хорошо, что не хотелось останавливаться. Но всё же… Она слегка повернула голову:
– Мы ведь одни? – Люси высвободилась из его объятий, чтобы ещё раз оглядеться по сторонам: на полу лежали чертежи новой яхты Ван Виксов, превосходящей по размерам даже яхту Беллэми.
– Верфь не работает по воскресеньям. Многие в этот день ходят в церковь. А как вам удалось сбежать?
– Я не совсем сбежала. Я была на утренней службе, но отпросилась с дневной. – Она улыбнулась. – Головная боль, видите ли.
– Понимаю. Ужасная, не так ли? – Он взял её за руку. – Хотите, я покажу вам каюту главы семьи? Вам только нужно снять обувь, чтобы не испортить рисунок.
Несколько минут спустя они, оба босиком, аккуратно ступая между линиями, дошли до начерченной синим мелом спальни Стерлинга Ван Викса и его жены.
– Как удивительно живут богачи, правда? – проговорила Люси, изучая нарисованные помещения.
– Вас это действительно удивляет?
– Да, конечно, удивляет. Вы же знаете, я – дочь священника. У священников нет денег. Нас везде принимают и считаются с нами только из-за… ну… – Она запнулась. – Из-за Бога! – вдруг выпалила она. – Люди боятся за свои бессмертные души так же, как за сбережения в банке.