— Мечети здесь, в принципе, нет, — объяснил Оболенский соотечественникам. — Местные жители в основном — не мусульмане, у них свои какие-то старые верования…
Местные жители оказались как на подбор очень смуглыми, почти чернокожими. Во всяком случае, те, кто вышел встречать ранних и, судя по всему, нежданных гостей на деревенский КПП. Трое юношей и мужчина постарше, одетые в просторные, длинные белые рубахи, не выпуская из рук автоматов Калашникова, в настороженном молчании рассматривали и сам грузовик, и трофейных верблюдов, которых было решено увести за собой после стычки с кочевниками.
— Как бы стрелять не начали с перепугу.
Однако обошлось. Пока Сулейман о чем-то разговаривал с вооруженными людьми на контрольно-пропускном пункте, Оболенский успел даже вкратце пересказать своим спутникам то, что узнал по пути от ливийца.
По его словам, жители этой деревни принадлежат к оседлым представителям народности загава, поддерживают своих суданских соплеменников, сражающихся против правительства, находятся на стороне полковника Каддафи и постоянно воюют с кочевниками-бедуинами.
Мужская половина населения деревни занимается отгонным скотоводством — держит в основном овец и коз. Женщины заняты помимо домашних забот земледелием — выращивают овощи, пшеницу, ячмень и финиковые пальмы.
В этом, собственно, по словам Оболенского, и заключалась причина конфликта оседлых загава с соседями — кочевниками из племени ризегат, то и дело пытавшимися проникнуть в Ливию из Судана. Первые столкновения между ними произошли во время тяжелых засух, в восьмидесятых и девяностых годах, когда ризегат, не признающие границ и права собственности на землю, попытались гнать свои стада через пастбища и наделы загава, однако получили отпор. Поэтому, спустя десятилетие, во время беспорядков в суданском Дарфуре воины именно этого племени составили основную силу ополчения «Джанджавит». При поддержке властей они развязали против дарфурских загава настоящий массовый террор — да такой, что счет убитым, раненым, замученным пытками и изнасилованным мирным жителям пошел на десятки тысяч. Еще некоторое время назад насилие редко выплескивалось на ливийскую территорию — режим Муаммара Каддафи имел в своем распоряжении достаточно сил и желания, чтобы защитить своих граждан. Но с началом восстания на востоке страны контролировать этот район стало некому, и деревни оседлых загава перешли на осадное положение…
Судя по тому, что спустя приблизительно полчаса их все-таки пропустили в деревню, Сулейману удалось о чем-то договориться с местными ополченцами. Правда, для этого потребовалось появление какого-то пожилого мужчины с седой бородой — видимо, одного из старейшин. Как бы то ни было, гостям позволили вместе с грузовиком и верблюдами пересечь контрольно-пропускной пункт, предоставили крышу над головой и даже принесли поесть.