Мне почти весело.
Как ни странно, вчерашнее происшествие сошло мне с рук. Только непонятно, каким образом. Когда баллы снимает преподаватель, звука его голоса достаточно для того, чтобы количество камней в часах факультета уменьшилось. Это закон.
Снейп не мог вернуть баллы. Он никогда и не начисляет их Гриффиндору, так что говорить о подобной чепухе. Остается предположить, что с утра это сделал кто-то из преподавателей.
Кто?
Когда?
Почему не на одном из уроков?
В полном смятении я смотрю в пространство перед собой и до конца урока умудряюсь верно ответить на вопрос Флитвика про поведение хвостороги во время высиживания яиц.
Магический заряд, которым природа наделяет самку, слаб и почти весь расходуется во время, которое она проводит на кладке. Но без этого детеныши рождались бы на свет недоразвитыми, со слабо выраженным иммунитетом. И лишь после того, как дети встанут на крыло, появляется дракон-отец. Влияние его магических биотоков определяет развитие потомства, способствует пробуждению собственных внутренних источников магии молодых животных.
Все это я рассказываю подробно и без усилий, потому что много читал о хвосторогах на четвертом курсе, когда мне предстояло бороться с одной из них. Флитвик выглядит впечатленным, и даже Гермиона, после того как я сажусь на место, шепчет радостно:
— Молодец, Гарри!
— Десять баллов Гриффиндору, мистер Поттер, — подытоживает чаровед занятие.
Я пожимаю руку довольному Рону — еще бы, мы сегодня заработали на пару 15 баллов! Рэйвенкловцы получили 10, а Слизерин и Хаффлпаф не могут похвастать ни одним.
Но даже это приятное происшествие не может отвлечь меня от раздумий, что же произошло со снятыми баллами. Впрочем, есть надежда прояснить этот момент, потому что следующие две пары по расписанию — сдвоенное Зельеварение.
* * *
Мы спускаемся в подземелья после обеда, сытые и в общем довольные жизнью. Только Гермиона выглядит озабоченной. Я трогаю ее за рукав:
— Что-то случилось?
Она кивает, поджав губы:
— Малфой уж очень зол, Гарри. Что вы там кричали друг другу о том, как руки будете ломать?
Я фыркаю. Теперь уже можно фыркнуть, а не оправдываться, как я опасался полчаса назад.
— Да так… обычные неурядицы с бесценным Драко. Ты же знаешь, как мы друг друга любим.
Но Гермиона не принимает шутку:
— Гарри, мне его лицо что-то совсем не нравится. Особенно учитывая, что ты каждый вечер спускаешься сюда и возвращаешься один. А если они тебя подкараулят?
Я удерживаюсь от искушения рассказать, что именно так вчера вечер и завершился. Незачем. Вместо этого я легко глажу ее по плечу: