Олега одели, мы вынесли его, усадили на заднее сиденье джипа, подложили под спину подушки, так, чтобы Олег полулежал, и поехали.
В дрезине раненого тоже устроили довольно удобно. Минут через тридцать мы были на месте.
— Ну вот, Олег, смотри вокруг, вспоминай! — сказал Виталик.
Владимиров внимательно оглядел окрестности и покачал головой:
— Нет, я потерял сознание не здесь. Из окна я деревни на горизонте не видел и кустов этих там не было. Поехали дальше.
Нам пришлось проехать еще тридцать километров. Во время, которое нам отвели железнодорожники, мы явно не укладывались. Акентьев связался по рации со станцией, попросил дать нам еще полчаса. Диспетчер хоть и поворчал, но согласился.
Наконец Владимиров воскликнул:
— Стоп! Вот это дерево и домик вдалеке я помню. А дальше я стал отворачиваться от окна, потому что поезд вроде въехал в тоннель. Замелькали стены, и в этот момент — вспышка ослепительная — и все…
Мы действительно проехали нечто вроде тоннеля. Недалеко от того места, которое запомнилось Олегу, железнодорожная колея шла по длинному коридору, пробитому в холме. Все стало ясно. Очевидно, к тому моменту, когда поезд подъехал к скальному коридору, Панкратов уже отключился, полакомившись кофе с морфином. Когда Владимиров стал поворачиваться, его ударили чем-то металлическим. Грохот поезда, едущего между скал, слился с грохотом от удара. Плюс вспышка!
Пока ехали к станции, мы успели обсудить все возможности нашей версии и пришли к выводу, что она вполне правдоподобна. Значит, из четырех человек, находившихся в вагоне, двоих можно было исключить из числа преступников.
Очевидно, первый срыв плана был, когда Владимиров отказался от кофе. Его нейтрализовали. Болты в туалете к тому времени были уже частично откручены. Оставалось завершить дело. Унитаз сняли и в условленном месте выбросили на полотно ящик с деньгами.
Со взрывом тоже можно было теперь разобраться.
Скорее всего, бомба была в термосе у Семенова. Охранники, как они сами считали, должны были приготовить бомбу к взрыву и покинуть вагон.
Но те, кто планировал ограбление, считали, что Семенов и Николаев будут лишними при дележе добычи.
Как только Семенов отвинтил крышку термоса, раздался взрыв… «Далее, как говорится, по тексту»…
Мы привезли Владимирова обратно в больницу, и врач обещал, что в ближайшие дни его можно будет транспортировать в Питер.
Пока мы странствовали, Валентина оставалась в больнице, ждала своего суженого.
Акентьев охрану не снял, хотя я предположил, что защищать Олега нужно было, пока он не мог вспомнить, что именно и где с ним произошло. Наверняка преступники, узнав, что Олег рассказал все, что мог, потеряют к нему интерес. Но Виталик заупрямился. «Береженого — Бог бережет», — сказал он, и я с ним согласился.