Батогов, присутствовавший при беседах, понимал, что все обещания, данные подростками, останутся пустым звуком, потому что, как только Одержимый самолично или через посредников свяжется с ребятами, те вмиг позабудут об угрозе наказания и снова станут послушно выполнять приказы «властителя», загипнотизированные его силой и дьявольской энергией.
Но пока можно было перевести дух. А самым важным результатом ночных облав, дневных допросов и бесед было то, что теперь в руках у органов были списки всех членов лиги с адресами.
Когда в Управлении появился Панкратов, Батогов собирался на беседу к Сазонову по поводу Каширина. Было неизвестно, получен ли ответ на запрос из Москвы, и если да, то каково содержание ответа. Кроме того, Славе хотелось узнать о результатах наблюдения за продавщицей ювелирного магазина. Наконец, нужно было уговорить пустить наружку за бывшей возлюбленной Владимирова Ольгой.
Рассказ Алексея о визите в Дом Семи Духов не удивил Батогова.
— Ты, кажется, мягко говоря, ошарашен! — сказал Слава. — А чему удивляться?! По-моему, мы уже столько насмотрелись здесь, что я, например, не удивлюсь, если сам дьявол передо мной явится… Ступай в гостиницу, передохни, а я побеседую с Сазоновым и тоже приеду отдыхать. Ночь не спал, наслушался сопляков, едва не тошнит от омерзения… Прямо юные штурмовики! Откуда что берется? От горшка два вершка, а уже заявляет, что только ОН и такие же, как он, должны править миром, потому что все остальные погрязли в слабости и болезнях, «нежность, доброта и любовь — производные от мещанской, обывательской слизи, которая должна быть уничтожена, вырвана с корнем». Представляешь, мозгляки заявляют: «Культ чистой силы должен править миром, где нет места слюнтяям!» И смешно, и противно! Ладно, ты ступай передохни от беседы с колдуньей или феей, как там она тебе представилась, а я скоро присоединюсь к тебе.
Сазонов сидел с воспаленными от недосыпания глазами. От него начальство требовало скорейшего раскрытия сразу нескольких дел: взрыва поезда, разоблачения чародея, раскрутки малолетних легионеров, которые теперь приравнивались к организации, угрожающей основам конституционного строя. Старшего следователя бесило слабое взаимодействие с ФСБ, вернее, нежелание работников Безопасности делиться своими секретами. Недоволен был Михаил Логинович и недостаточным количеством оперативных работников, но больше всего Сазонова злили местные власти, которые не только предоставили его бригаде сомнительную честь самостоятельно вести дела и не оказывали практически никакого содействия, но и вольно или невольно мешали нормальной работе.