Оперативники возились на кухне. Батогов вышел в прихожую. Чтобы Сазонов, не дай Бог, не обвинил в том, что он мешает обыску, а значит — и ходу следствия, Слава не стал открывать стенной шкаф, заглядывать в тумбочку и в большой платяной шкаф в углу прихожей. Он огляделся, отметил для себя, где бы он стал копаться особенно тщательно, подвинул стул к антресолям и встал на него. Антресоли оказались пустыми, но Славе захотелось получше разглядеть их. Он спрыгнул со стула, прошел на кухню и, стараясь быть как можно учтивее, спросил у Сазонова фонарик. Михаил Логинович на этот раз не стал ворчать, попросил одного из сыскарей дать требуемое и вышел с Батоговым в прихожую.
Слава снова поднялся на стул и посветил фонариком. Антресоли были покрыты толстым слоем пыли, впрочем, не вся поверхность. В левом углу отчетливо вырисовывался прямоугольник, где пыли не было. От него шли полосы к дверцам.
— Здесь недавно что-то лежало, — задумчиво сказал Батогов. — Похоже, что небольшой чемоданчик, размером примерно пятьдесят на сорок. Недавно его сняли волоком, в пыли остались следы. — Он спрыгнул на пол.
— Думаешь, тот, с которым ходил наш предполагаемый диабетик после взрыва в поисках инсулина? — спросил Сазонов.
— Почему бы и нет? Во всяком случае, надо бы измерить прямоугольничек. Вдруг подфартит, и чемоданчик обнаружим.
Сыщики измерили след на антресолях, закончили обыск.
— Ираида Львовна, вы чемоданчик отсюда недавно не снимали? — спросил Сазонов.
— Нет, я давно не заглядывала на антресоли. Разве там был чемодан?
— Скорее всего, был. Вы не помните, у вас в доме был небольшой чемоданчик, наподобие того, с которым ходят по квартирам сантехники?
— Нет, никогда не видела у нас в доме такого.
— Ну что же, закончим на этом. Прочтите, пожалуйста, протокол и подпишите каждый лист, вот здесь, внизу.
Сорокина подписала, не читая. За ней подошли и поставили свои подписи понятые.
Ираида Львовна зашла в гостиную, вышла с большой сумкой.
К ней подошел Виталий, вежливо попросил:
— Ираида Львовна, простите, покажите, пожалуйста, содержимое вашей сумки.
Сорокина возмутилась:
— Да как вы смеете! Здесь мои личные вещи! Но опер был настойчив. Сорокина подчинилась, фыркнула:
— В белье хочется покопаться? Пожалуйста!
Через несколько минут Виталий вернул сумку хозяйке.
— Ничего? — полуутвердительно спросил Сазонов.
— Пара платьев и исподнее, — ответил несколько смущенный Виталий.
— Ну что же, можно, пожалуй, идти. Всего доброго, Ираида Львовна.
Все вышли из квартиры. Сорокина закрыла дверь, сбежала по лестнице первая.