— Она не собирается жить у сестры, — заявил Батогов.
— Почему ты так решил?
— Платья она взяла, но самое необходимое — зубную щетку — забыла.
— Мало ли. Может, от расстройства.
— Кстати, ночной рубашки тоже не было, — добавил Виталий.
— Вы, пожалуй, придираетесь, — проворчал Сазонов, хотя понимал правоту сыщиков. Сорокина слишком «светская» дама, чтобы просить у кого-нибудь ночную рубашку или зубную щетку, даже в трагические дни потери кормильца.
— Ей зачем-то нужно было уйти, — закончил Слава.
— Выясним! — бросил Виталий и исчез.
Сазонов поехал в морг.
Судмедэксперт заканчивал вскрытие. Михаил Логинович подождал, когда он выйдет, спросил о результатах.
— Точно могу сказать после анализа, но предварительно — судя по трупному окоченению — отравление сильным ядом, скорее всего столбнячной палочкой.
— До чего убийцы стали изощренными, — пробормотал Сазонов. — Столько возможных способов отравления, а выбирают столбнячную палочку…
— Это уже вам судить, мое дело констатировать, — сказал эксперт и ушел переодеваться.
«Зачем же так сложно? — продолжал размышлять Сазонов. — Единственное, что приходит на ум, — убийца пытался создать впечатление несчастного случая. А значит, инъекцию сделала либо сама мадам Сорокина, либо кто-то из близких ей людей, не желавших, чтобы на нее пало подозрение».
Следователь дождался результатов анализа и, когда в лаборатории подтвердили предположение врачей, спросил у эксперта:
— Скажите, доктор, насколько велика вероятность занесения такой инфекции, если делать укол через верхнюю одежду, к примеру, прямо через брюки?
— Как повезет, — усмехнулся эксперт. — В принципе, такой вариант не исключен. На поверхности брюк может оказаться достаточное количество яда для того, чтобы покончить с собой, если ваш клиент действительно захотел сыграть в русскую рулетку.
— Это вряд ли, — усомнился Сазонов. — Разве что по небрежности или неряшливости, но и это на него не похоже…
Оставалось искать владельца «пальчиков», оставленных на стекле шприца.
Сазонов пошел к себе и стал ждать донесений от Виталика, отправившегося наблюдать за мадам Сорокиной.
БАТОГОВ И ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ АКЕНТЬЕВ
Я снова решил скооперироваться с Виталием. Разыскать его было нетрудно. Опер сидел в скверике, неподалеку от дома, где жила сестра Ираиды Львовны. Я подсел на скамейку:
— Что нового?
— Вошла минут десять тому назад. Очевидно, ехала на автобусе, поэтому я на машине чуть опередил ее.
Едва он договорил, как из парадной вышла Сорокина.
— Ты не хочешь побеседовать с сестричкой? — спросил Виталик.
— Предпочел бы походить за самой мадам, — ответил я, надеясь, что опер уступит мне это право.