Ведун уже ждал их. На столе были расставлены чашки для чая, в вазочке горкой лежало печенье.
— Вдвоем, значит, решили работать, — улыбнулся Шурлыгин. — Оно и правильно. Одному с такими делами справиться трудно. Садитесь к столу, будем чаи гонять. — В доме пахло какими-то травами. Чай, который разлил им ведун, оказался вовсе не обычным индийским или цейлонским, а настоем из трав.
Панкратов опасливо прихлебнул из чашки.
— Да вы не бойтесь, — усмехнулся Шурлыгин. — Опаивать вас каким-нибудь зельем у меня никакого резона нет. Просто обычного городского чая я вообще не пью. Пробовал как-то, не понравилось. Мои травки особые. И вкус у них отменный, и силу организму дают. Однако пора и к делу переходить.
— Вы вчера собирались что-то узнать в лесу, — напомнил Алексей.
— Собирался, собирался. И узнал. В лесу мне всякая зверюшка друг и каждая травинка товарищ. Прежде чем вот эти травки собрать для чая, я у леса и лугов прощения прошу, и травы сами мне подсказывают, какие из них рвать можно, а какие надо оставить, чтобы природу не обидеть.
Шурлыгину явно не хотелось говорить о том, ради чего пришли к нему Слава с Алексеем, и Батогов попытался перевести разговор на нужную тему:
— Что же в этом самом Глухом происходит? Кто там орудует?
— Это вы хорошо сказали. «Орудует». Только термин ваш сыщицкий, а в лесу и в лощинах такие слова не нужны.
— Вы, Виктор Алексеевич, наверное, слышали уже, что из морга еще три тела погибших пропали? — настойчиво продолжал Батогов.
— Не только слышал. Я их всех троих видел. Ночью они по тропинке в сторону Глухого Лога прошли.
— Живые, значит? — спросил Панкратов.
— Трудно сказать. На вид, конечно, живые, только я бы сказал — мертвые, поскольку душ ихних я не почувствовал. Душ они все трое лишены были.
— То есть как это? — удивился Панкратов. — Живые, но мертвые?
— Именно так… — задумчиво сказал ведун и продолжил: — Здесь дело сложное. Я пока всего сказать точно не могу. Знаю только, что мертвецы бездушные нужны кому-то, кто стал над Глухим Логом властвовать. Страшная это сила и с каждым днем все сильнее становится. Ближе к самому Глухому Логу уже и птицы не гнездятся и звери не селятся… В мире нашем все уравновешено должно быть, особенно доброе и злое. Как гармония эта нарушается, так и природа меняется и человек. Вокруг Глухого Лога гармония нарушена, там теперь зло сильнее добра… Впрочем, я с вами проповедью заговорил, хотя так оно и есть…
— Хорошо. Допустим, что там какие-то демоны поселились. Но зачем же им, этим демонам, мертвецы ожившие? И как они их оживляют?